Episode 07 – Le destin
Судьба́ – Le destin
Седьмо́й эпизо́д - Еpisode sept
И вот, когда́ наступи́ла долгожда́нная мину́та, и во всех дома́х столицы́ зажгли́сь я́ркие огни́, и и́зо всех пече́й потяну́лись по во́здуху чуде́сные арома́ты пила́ва, жа́реной пти́цы и о́стрых припра́в, был введён ста́рый ни́щий в дом знамени́того богача́. Сам хозя́ин встре́тил его́ во дворе́; почти́тельно подде́рживая по́д руки, ввёл его́ в за́лу пра́здника, посади́л на гла́вное ме́сто и брал от слуг блю́да, что́бы собственнору́чно накла́дывать го́стю лу́чшие куски́.
Прия́тно бы́ло всем пиру́ющим ви́деть, како́й ла́ской и доброто́й свети́лось лицо́ старика́. Хозя́ин же, умилённый ви́дом его́ седи́н и кро́ткой ста́рческой ра́достью, спроси́л го́стя:
- Скажи́, сде́лай мне ми́лость, не могу́ ли я услужи́ть тебе́, оте́ц мой, испо́лнив како́е-нибу́дь твоё жела́ние, всё равно́ - ма́лое и́ли большо́е.
Стари́к улыбну́лся светло́ и отве́тил:
- Покажи́ мне всех дете́й твои́х и вну́ков, и я благословлю́ их.
Подошли́ к нему́ поочерёдно, по старшинству́, че́тверо взро́слых сынове́й купца́ и тро́е ю́ношей - вну́ков, и ка́ждый станови́лся на коле́ни ме́жду ног ста́рца, и ста́рец возлага́л ру́ки на их го́ловы.
Когда́ же э́тот стари́нный хоро́ший обря́д око́нчился, то после́дним попроси́л благослове́ния знамени́тый купе́ц. Ста́рец не то́лько благослови́л его́, но и о́бнял и поцелова́л в обе́ щеки́ и в уста́.
И вот, подня́вшись в вели́ком волне́нии с коле́н, сказа́л зна́тный купе́ц:
- Прости́ меня́, мой оте́ц, за вопро́с, кото́рый я осме́люсь зада́ть тебе́, и не сочти́ его́ за пра́здное любопы́тство. Во всё вре́мя, пока́ ты сиди́шь в моём до́ме, гляжу́ я на тебя́ при́стально и не могу́ оторва́ть мои́х глаз от твоего́ почте́нного лица́, и всё бо́лее и бо́лее ка́жется оно́ мне бли́зким и родны́м. Не по́мнишь ли ты, оте́ц мой, не встреча́лись ли мы с тобо́й когда́-нибудь ра́ньше... в о́чень да́вние го́ды?
Et voilà qu’en cette nuit, veille de fête, lorsque le moment tant attendu fut arrivé, que partout dans les maisons de la capitale de vives lumières s’allumaient, et que de délicieux parfums de riz pilaf, de volailles rôties et d'épices chaudes s’exhalaient des cuisines, le vieux mendiant fut introduit dans la maison du riche marchand. Le maître lui-même alla à sa rencontre dans le patio, et lui prenant respectueusement le bras, l'amena dans la salle du banquet. Là, il le fit asseoir à la place d’honneur et prit les plats des mains des domestiques afin de le servir lui-même, lui réservant les meilleurs morceaux.
C'était un ravissement pour tous ceux qui festoyaient de voir sur le visage du vieil homme tant de bonté et de douceur. Le maître de maison, touché à la vue de ses cheveux gris et de sa douce et vénérable joie, lui demanda :
– Dis-moi si je peux te servir, mon père : accorde-moi la faveur d’exaucer l'un de tes souhaits, peu importe qu'il soit petit ou grand.
Le vieil homme lui fit un large sourire et répondit :
– Montre-moi tous tes enfants et petits-enfants, et je les bénirai.
Les quatre fils déjà adultes du marchand et trois autres garçons plus jeunes - ses petits-enfants -, s'approchèrent l’un après l’autre, par ordre d'ancienneté, et chacun s'agenouilla devant le mendiant. Celui-ci posa ses mains sur chacune de leur tête, en signe de bénédiction.
A la fin de ce bel et ancien rituel, le marchand fut le dernier à demander aussi d’être béni. Le vieil homme non seulement le bénit, mais aussi le serra dans ses bras et embrassa ses joues et ses lèvres.
En se redressant, pris d’une grande agitation, le marchand s’adressa à lui :
– Veuille pardonner, mon père, la question que j'ose te poser, et ne la prends pas pour curiosité puérile. Depuis que tu t’es assis dans ma maison, je te regarde intensément : je ne peux détacher mes yeux de ton respectable visage, et de plus en plus il me semble proche et cher. Ne te souvient-il pas, mon père ? ne nous sommes-nous pas déjà rencontrés auparavant... il y a de cela des années très lointaines ?
