-
Ilya Varchavsky – L’héritier (03)
Le Grand Analyseur Илья Варшавский - Ilya Varchavsky
Насле́дник - L’héritierТре́тий эпизо́д - Episode trois
— Спра́шивай, — перебива́ет она́ [маши́на] его́ мы́сли.
— Скажи́, — го́лос старика́ дрожи́т, — скажи́, что э́то бы́ло тако́е?
— Резона́нсная бо́мба.
Стари́к нетерпели́во ма́шет руко́й:
— Ты мне говори́л об э́том уже́ два́дцать раз. Я про друго́е спра́шиваю. Что́ это: преступле́ние, несча́стный слу́чай, неизбе́жность?
— Самоуби́йство.
— Но почему́?! — крик стари́ка срыва́ется в фальце́те. — Почему́?! Ведь для самоуби́йства то́же должны́ быть каки́е-то причи́ны!
— Причи́на или по́вод.
— Молчи́! Ты издева́ешься надо мно́й, потому́ что я живо́й челове́к, а ты про́сто ло́вко со́бранная гру́да дета́лей. Вот отклю́чу тебя́ от сети́, тогда́ поймёшь!
— Не отключи́шь. Ты бои́шься одино́чества.
— Бою́сь! — всхли́пывает ста́рик. — Неуже́ли нигде́ не оста́лось ничего́ живо́го?! Скажи́, ты ведь всё зна́ешь!
— Не зна́ю.
— Ну, хоть како́е-нибу́дь де́ревце, трави́нка, му́ха?! Понима́ешь, са́мая обыкнове́нная му́ха?! Ведь я же уцеле́л.
— Мне не хвата́ет да́нных для отве́та на э́тот вопро́с. Скоре́е всего́ ничего́ не оста́лось. Сли́шком мала́ вероя́тность повторе́ния того́, что слу́чилось с тобо́й.
Стари́к встаёт и выхо́дит на ле́стницу. Сно́ва — покры́тый и́зморозью коридо́р. Бле́дный рассве́т не мо́жет проби́ться сквозь покры́тые льдом о́кна. Он ничего́ не добавля́ет к ту́склому све́ту ламп авари́йного освеще́ния.
Дли́нная тень дви́жется впереди́ уста́ло плету́щегося челове́ка. Она́ стано́вится неле́по большо́й и закрыва́ет всю сте́ну, когда́ стари́к подхо́дит к две́ри свое́й камо́рки.
La machine, interrompt le vieil homme dans ses pensées.
- Demande donc !
- Dis-moi, s’il te plaît, sa voix est toute tremblante, dis-moi, qu'est-ce que c'était ?
- Une bombe à neutrons.
Le vieux a un geste d’impatience.
- Tu m'en as déjà parlé vingt fois. Je te demande autre chose. C’était quoi : un crime, un accident, une fatalité du destin ?
— Un suicide.
- Mais pourquoi ?! Le vieil homme crie d’une voix de fausset : pourquoi ?! Après tout, il y a toujours une raison à vouloir se suicider !
- Cause ou raison...
- Cela suffit ! Tu te moques de moi parce que je suis un être vivant et que tu n’es qu'un tas de câbles astucieusement assemblés. Je vais te débrancher, alors tu comprendras !
- Tu ne le feras pas... Je sais que tu as peur de la solitude.
- Oui, j'ai peur ! sanglote le vieil homme. N'y a-t-il vraiment aucune âme qui vive, nulle part ? Dis-moi, toi qui sais tout !
- Je l’ignore.
- Ou juste, au moins un arbre, un brin d'herbe, une mouche ?! Essaie de me comprendre : une mouche, la plus commune des mouches ?! Après tout, moi j’ai bien survécu...
- Je n’ai pas suffisamment de données pour répondre à cette question. Très probablement, il ne reste aucun être vivant. La chance est très faible que ce qui s’est passé pour toi se soit répété.
Le vieil homme s’est levé et regagne l’escalier. Dans le couloir, les murs sont toujours recouverts par autant de givre. La pâle lueur de l'aube ne peut percer la glace qui couvre les fenêtres. Elle n’ajoute aucune clarté au faible éclairage du réseau de secours.
Une longue ombre se déplace, précédant le vieil homme qui avance avec peine. Quand enfin il arrive au seuil de l’étroit cagibi qui lui sert de chambre, elle s’étend et devient absurdement gigantesque, couvrant à elle seule la paroi tout entière.
-
Ilya Varchavsky – L’héritier (02)
La salle du Grand Analyseur Илья Варшавский - Ilya Varchavsky
Насле́дник - L’héritierВторо́й эпизо́д - Episode deux
До́лго, о́чень до́лго о́ба молча́т, челове́к и маши́на. Ка́ждый из них ду́мает о чём-то своём.
Стари́к сно́ва ка́шляет, протя́жно, хри́пло, надры́вно. Наконе́ц он сплёвывает в тря́пку большо́й крова́вый комо́к сли́зи.
— Ты опя́ть пришёл?
— Пришёл, — винова́то отвеча́ет ста́рик.
— Заче́м?
— Тут тепло́.
Стари́к хитри́т, хитри́т с маши́ной, хитри́т сам с собо́й, хитри́т, зна́я, что анализа́тор всё равно́ вы́ведет его́ на чи́стую во́ду.
— Почему́ ты не включа́ешь отопле́ние?
— Ну́жно бере́чь эне́ргию.
— Для меня́?
— Да.
— Ерунда́! Реа́ктор рабо́тает почти́ на холосто́м ходу́.
— Так споко́йней.
— Бои́шься одино́чества!
— Бою́сь.
Сно́ва тишина́. Ста́рик хо́чет о чём-то спроси́ть, но не реша́ется. В молча́нии маши́ны он чу́вствует издёвку.
— Ну, я пойду́, — говори́т он, поднима́ясь со скаме́ечки.
— Мо́жешь сиде́ть тут.
Стари́к вновь сади́тся. Он зна́ет, э́то приглаше́ние к разгово́ру. Что ж, маши́на то́́же мо́жет позво́лить себе́ ма́ленькую хи́трость. Ведь ей, е́сли разобра́ться…
Pendant longtemps, très longtemps, tous deux, l'homme et la machine, se sont tus. Chacun dans ses propres pensées.
Le vieil homme, enroué, tousse à nouveau, fortement, longuement. Enfin, il crache dans un mouchoir une glaire sanglante et visqueuse.
— Tu es revenu ?
- Oui, je suis revenu, répond le vieil homme d'un air coupable.
- Pourquoi ?
- Il fait chaud ici.
Le vieil homme ruse : il tente de ruser avec la machine, de ruser avec lui-même. Il ruse, sachant pourtant que le grand Analyseur saura toujours lire dans ses pensées comme dans de l’eau claire.
- Pourquoi n'allumes-tu pas le chauffage ?
- Il faut économiser l'énergie.
- Pour moi ?
- Oui.
- Bêtise ! Le réacteur tourne presque au ralenti.
- C’est mieux comme ça...
- Tu as peur de la solitude !
- Oui, j’ai peur...
De nouveau un silence. Le vieil homme veut demander quelque chose, sans pouvoir se décider. La machine se tait et dans son silence il ressent comme de la moquerie.
- Eh bien, j'y vais, dit-il en se levant du banc.
- Tu peux rester.
Le vieil homme se rassoit. Il sait que c'est une invitation que lui adresse la machine, une invitation à converser. Allons ! elle peut bien se permettre quelques petites astuces. Après tout, elle aussi...
-
Ilya Varchavsky – L’héritier (01)
Une fenêtre sur un monde froid Илья Варшавский - Ilya Varchavsky
Насле́дник (1966) L’héritierПе́рвый эпизо́д - Premier épisode
Четы́ре часа́ но́чи. Запахну́в на груди́ телогре́йку, стари́к бредёт по бесконе́чным коридо́рам Центра́льного институ́та. Хо́лодно. Бе́лая и́зморозь покры́ла лакиро́ванные сте́ны, легла́ на стекля́нные две́ри, виси́т сосу́льками на о́кнах.
Он в нереши́тельности остана́вливается у ру́чки кондиционе́ра. Зате́м, махну́в руко́й, идёт да́льше. Ну́жно бере́чь эне́ргию. Он ничего́ не зна́ет. Пока́ реа́ктор рабо́тает. Где-то там, за масси́вной две́рью с на́дписью: «Не входи́ть, смерте́льно!», продолжа́ются таи́нственные, непоня́тные ему́ проце́ссы. Он бои́тся э́той две́ри, бои́тся, что вдруг прекрати́тся пода́ча эне́ргии, бои́тся темноты́ и бо́льше всего́ бои́тся одино́чества. Бере́чь эне́ргию! Бере́чь эне́ргию!
Гла́вный зал. В я́рком све́те плафо́нов ослепи́тельно сверка́ют бе́лые сте́ны. Со́тни бли́ков горя́т на пове́рхности полиро́ванного мета́лла, то́нут в глубине́ чёрных пу́льтов. Сли́шком мно́го све́та. Оди́н за други́м щёлкают выключа́тели. Сейча́с зал освещён то́лько ла́мпами авари́йной сети́. Бере́чь эне́ргию!
Он поднима́ется на второ́й эта́ж. Ледяны́е по́ручни ле́стницы обжига́ют ру́ку. Не́сколько мину́т он стои́т на площа́дке, согну́вшись в при́ступе хри́плого ка́шля. Отражённые от стен ла́ющие зву́ки несу́тся по пусты́нному зда́нию, разбива́ются многокра́тным э́хом.
Он вытира́ет слезя́щиеся глаза́ и открыва́ет дверь с на́дписью «Анализа́тор».
Здесь тепло́. Автомати́ческие устро́йства стро́го подде́рживают за́данный микрокли́мат. Чу́до чуде́с — иску́сственный мозг о́чень чу́вствителен к измене́нию вне́шних усло́вий.
Стари́к облегчённо вздыха́ет, уви́дев светя́щийся зелёный глазо́к на пане́ли. Кряхтя́, он опуска́ется на ни́зкую скаме́ечку, принесённую сюда́ из подва́ла. Он лю́бит сиде́ть у подно́жия э́того исполи́нского сооруже́ния.
Quatre heures du matin. Enveloppé dans sa veste molletonnée, le vieil homme erre dans les interminables couloirs de l'Institut central. Il fait un froid du diable. Du givre s’est déposé sur les murs laqués, recouvrant les portes vitrées, gouttant en langues de glace sur les fenêtres.
Il hésite devant la commande du climatiseur. Puis, faisant un geste de dépit, il continue son chemin. Il faut absolument économiser l'énergie. Il ne sait combien de temps encore fonctionnera le réacteur. Quelque part là-bas, derrière la porte massive portant l'inscription : "Entrée interdite - danger de mort", des processus incompréhensibles et mystérieux sont à l’œuvre, sans discontinuer.
Devant cette porte, il est saisi de peur : peur que l'approvisionnement en énergie s'arrête soudainement, peur du noir et surtout peur de la solitude. Economiser l'énergie ! Economiser l’énergie, absolument !...
Le voici dans le hall principal. Sous la lumière vive des plafonniers, les murs sont d’un blanc éblouissant. Par centaines des reflets brûlent sur la surface de métal poli des consoles et puis se perdent dans leurs profondeurs noires. Encore trop de lumière ! Il entend les uns après les autres le déclic des commutateurs. Pourtant, à présent, la salle n'est plus éclairée que par l’éclairage de secours. Economiser l'énergie : économiser l'énergie, absolument...
Il monte à l’étage. La rampe glacée de l’escalier lui brûle la main. Pendant plusieurs minutes, il s’arrête sur le palier, plié en deux, pris par une violente quinte de toux. Comme des aboiements, ces sons rauques rebondissent sur les murs, traversent l’ensemble du bâtiment désert, se dispersent en multiples échos.
Il essuie les larmes qui coulent de ses yeux et ouvre la porte portant l’inscription : ‘Grand Analyseur’.
Ici il fait chaud : le système maintient automatiquement la température et l’humidité spécifiées, comme par miracle : le cerveau central artificiel est si sensible aux variations extérieures.
Le vieil homme pousse un soupir de soulagement lorsqu'il voit l’œil vert et brillant scintiller sur le grand panneau. En gémissant, il se laisse tomber sur le petit banc qu’il a apporté avec lui depuis le sous-sol. Il aime s'asseoir au pied de la gigantesque machine.
-
Ilya Varchavsky – Le juge (02)
La main de la Justice Илья Варшавский - Ilya Varchavsky
Судья́ - Le jugeВторо́й эпизо́д - Second épisode
Э́то была́ моя́ пе́рвая и́споведь.
Я расска́зывал о те́сном подва́ле, где на полу́, в ку́че тряпья́, копоши́лись ма́ленькие человекообра́зные существа́, не зна́ющие, что тако́е со́лнечный свет, и об изму́ченной непоси́льной рабо́той же́нщине, кото́рая была́ им ма́терью, но не могла́ их прокорми́ть.
Я говори́л о судьбе́ челове́ческого детёныша, вы́нужденного добыва́ть себе́ пи́щу на помо́йках, об у́лице, кото́рая была́ ему́ до́мом, и о гну́сной ша́йке престу́пников, заменя́вшей ему́ семью́.
В мое́й и́споведи бы́ло всё: и десятиле́тний ма́льчик, кото́рого приуча́ли к нарко́тикам, что́бы по́лностью парализова́ть его́ во́лю, и жесто́кие побо́и, и тоска́ по ино́й жи́зни, и тюре́мные ка́меры, и безнадёжные попы́тки найти́ рабо́ту, и сно́ва тю́рьмы.
Я не по́мню всего́, что говори́л. Возмо́жно, что я рассказа́л о же́нщине, постоя́нно тре́бовавшей де́нег, и о том, что ка́ждая принесённая мно́ю па́чка банкно́т создава́ла на вре́мя кро́хотную иллю́зию любви́, кото́рой я не знал от рожде́ния.
Я ко́нчил говори́ть. Пе́рвый раз в жи́зни по моему́ лицу́ текли́ слёзы.
Маши́на молча́ла. То́лько периоди́чески вспы́хивавший свет на её пане́ли свиде́тельствовал о том, что она́ продолжа́ла ана́лиз.
Мне показа́лось, что ритм её рабо́ты был ины́м, чем во вре́мя допро́са. Тепе́рь в заме́дленном мига́нии ла́мпочек мне чу́дилось да́же како́е-то подо́бие сострада́ния.
«Неуже́ли, — ду́мал я, — автома́т, со́зданный для защи́ты Зако́на тех, кто искове́ркал мою́ жизнь, тро́нут мои́м расска́зом?! Возмо́жно ли, что́бы электро́нный мозг вы́рвался из лабири́нта за́данной ему́ програ́ммы на путь широ́ких обобще́ний, сво́йственных то́лько челове́ку?!»
С тяжело́ бью́щимся се́рдцем, в по́лной тишине́ я ждал реше́ния свое́й у́части.
Проходи́ли часы́, а мой судья́ всё ещё размышля́л.
Наконе́ц прозвуча́л пригово́р:
«Казни́ть и посме́ртно поми́ловать».
Pour la première fois, j’ai confessé mon histoire.
J’ai parlé. J’ai parlé d'un sous-sol exigu, où par terre, sur un tas de vieux chiffons, de petites créatures aux formes humaines grouillaient, sans savoir ce qu’était la lumière du soleil ; j’ai parlé d'une femme épuisée par un travail au-dessus de ses forces, surmenée, qui était leur mère, et qui ne parvenait pas à les nourrir.
J'ai parlé du sort de ce petit être forcé de chercher sa nourriture dans les poubelles, j’ai parlé de la rue qui était sa maison et de l'ignoble gang de criminels qui était devenu sa famille.
Il y avait de tout dans mes aveux : un garçon de dix ans à qui on avait appris à prendre des drogues pour inhiber complètement sa volonté, les coups sévères qu’il avait reçus, mais aussi son désir d'une vie différente. J’ai parlé des cellules de la prison et de mes tentatives désespérées de trouver du travail, et puis, de nouveau, de la prison...
Je ne me souviens pas de tout ce que j'ai dit. Il est possible que j'aie évoqué cette femme qui me réclamait constamment de l'argent, et des billets que je lui laissais et qui, chaque fois, me donnaient pour un temps une petite illusion d'amour, un sentiment qui, depuis ma naissance, m’avait été inconnu.
Voilà : j’avais fini de parler. Pour la première fois de ma vie, des larmes ont coulé sur mes joues.
La machine s’était tue. Seule une lumière clignotait par intermittence sur son panneau m’indiquant qu'elle poursuivait son analyse.
Il me semblait que son rythme était à présent différent. Dans ce lent clignotement, je ressentais même comme un semblant de compassion.
« Vraiment, ai-je pensé, cette machine créée pour protéger la Loi et l’Ordre de ceux qui ont détruit ma vie aurait-elle été touchée par mon histoire ?! Serait-ce possible que son cerveau électronique puisse s’extirper du labyrinthe des données de son programme et soit capable de s’ouvrir à de plus larges considérations, seulement propres à l’être humain ?! »
Le cœur battant, dans un silence complet, j’ai attendu la décision, le sort qui m’était promis.
Les heures passaient et mon juge réfléchissait toujours.
Enfin le verdict est tombé :
« Condamné à mort et gracié à titre posthume. »
Quand la réalité rattrape la science-fiction :
‘L’intelligence artificielle peut-elle remplacer un procureur humain ? C’est l’objectif d’une recherche menée par des chercheurs de l’Académie chinoise des sciences. Ces derniers ont mis au point un système capable d’analyser des dossiers et de prendre la décision d’inculper une personne pour un crime qu’elle a commis.’ Lire l’article : ‘Cette IA effrayante est capable de remplacer un procureur’. Source : Cette IA effrayante est capable de remplacer un procureur (11/01/2022).
-
Ilya Varchavsky – Le juge (01)
Le juge Илья Варшавский - Ilya Varchavsky
Судья́ (1966) Le jugeПе́рвый эпизо́д - Premier épisode
В одно́м мо́жно бы́ло не сомнева́ться: меня́ ждал ско́рый и беспристра́стный суд.
Я был пе́рвым подсуди́мым, предста́вшим пе́ред Верхо́вным Электро́нным Судьёй Донома́ги¹.
Уже́ че́рез не́сколько мину́т допро́са я по́нял, что не в си́лах бо́льше лгать и извора́чиваться.
Вопро́сы сле́довали оди́н за други́м с чудо́вищной ско́ростью, и в ка́ждом из них для меня́ таи́лась но́вая лову́шка. Хитроу́мная маши́на иску́сно пле́ла паути́ну из противоре́чий в мои́х показа́ниях.
Наконе́ц мне ста́ло я́сно, что дальне́йшая борьба́ бесполе́зна. Электро́нный автома́т с удиви́тельной лёгкостью доби́лся того́, чего́ сле́дователю не удава́лось за до́лгие часы́ о́чных ста́вок, угро́з и увещева́ний. Я призна́лся в соверше́нии тягча́йшего преступле́ния.
Зате́м бы́ли удалены́ свиде́тели, и я оста́лся наедине́ с судьёй.
Мне бы́ло предоста́влено после́днее сло́во.
Я счита́л э́то пусто́й форма́льностью. О чём мо́жно проси́ть безду́шный автома́т? О снисхожде́нии? Я был уве́рен, что в его́ програ́мме тако́го поня́тия не существу́ет.
Вме́сте с тем я знал, что пока́ не бу́дет произнесено́ после́днее сло́во подсуди́мого, маши́на не вы́несет пригово́ра и стальны́е две́ри суде́бной ка́меры не откро́ются. Так повелева́л Зако́н.
1- Дономага: Вообра́жаемый го́род, фигури́рующий в не́скольких расска́зах Ильи́ Варша́вского.Sur un point au moins, il n'y avait aucun doute : un procès rapide et impartial m'attendait.
J'étais le premier accusé à comparaître ce jour-là devant le Grand Juge électronique de Donomag¹.
Après quelques minutes d'interrogatoire, j’ai réalisé que je n’aurais plus la force de mentir ou esquiver.
Les questions se succédaient à une vitesse hallucinante, et chacune d'elles, comme à l’affût, me tendait un nouveau piège. L'ingénieuse machine tressait habilement sa toile, m’engluant dans mes contradictions.
Enfin, il est devenu clair pour moi que vouloir résister plus longtemps était inutile. La machine électronique obtenait avec une étonnante facilité ce que les enquêteurs n'avaient pu m’arracher pendant les longues heures de confrontations, de menaces et d'exhortations. J’ai avoué le plus odieux des crimes.
Ensuite, les témoins se sont retirés et je me suis retrouvé seul devant mon juge.
Je savais que le dernier mot me reviendrait.
Je considérais cela comme une formalité vide de sens. Qu’avais-je à attendre d’un automate sans âme ? De l’indulgence ?... J'étais sûr qu'un pareil concept ne figurait pas dans son programme.
En même temps, je savais que tant que le dernier mot de l'accusé n’était pas prononcé, la machine ne pouvait rendre son verdict et que les portes d’acier de la Chambre de première instance resteraient closes. C'est ce que prescrivait la Loi.
1- Donomag : Ville imaginaire qui apparaît dans plusieurs nouvelles d'Ilya Varchavsky. -
Ilya Varchavsky – La poupée (02)
Eros center Илья Варшавский - Ilya Varchavsky
Ку́кла - La poupéeВторо́й эпизо́д - Second épisode
Одева́ясь, он ника́к не мог отде́латься от стра́нного щемя́щего чу́вства тоски́. Де́ло, коне́чно, не в том, что его́ пе́рвая мечта́ воплощена́ в механи́ческой игру́шке. Ста́рый клие́нт фи́рмы, он почти́ не знал же́нщин, а воспомина́ния о них, храня́щиеся в его́ па́мяти… брр! Пожа́луй, лишь идио́ты спосо́бны сейча́с обзаводи́ться семьёй и плоди́ть дете́й. Жить и без того́ с ка́ждым днём стано́вится всё трудне́е. «Не осложня́йте себе́ жизнь сексуа́льными пробле́мами, полови́на самоуби́йств…»
— Вы́пей чего́-нибу́дь.
Он набра́л шифр на ди́ске автома́та и взял с лотка́ бока́л с пе́нящейся жи́дкостью.
«Отку́да э́та тоска́? — вновь поду́мал он. — Вот сейча́с я уйду́, а она́ отпра́вится на дезинфе́кцию и сме́ну програ́ммы. Че́рез де́сять мину́т с ней в э́той крова́ти бу́дет друго́й. Глу́пости! Нельзя́ же ревнова́ть вещь. То́лько миллионе́ры мо́гут позво́лить себе́ ро́скошь держа́ть со́бственных ку́кол. И всё же…»
— До свида́ния, ми́лый! Приходи́. — Э́то то́же входи́ло в програ́мму.
— Го́споди! — сказа́л он вслух, спуска́ясь по ле́стнице. — Я, ка́жется, сейча́с разреву́сь. Нельзя́ принима́ть сто́лько альдуми́на, ни к чёрту не годя́тся не́рвы.
— Пятна́дцать моне́т, — фамилья́рно произнёс автома́т в вестибю́ле. Он опусти́л де́ньги в щель.
— Спаси́бо! Не забу́дьте нас навести́ть.
«Не забу́ду, — зло́бно поду́мал он. — Куда́ я ещё де́нусь, не иска́ть же в са́мом де́ле…»
Внеза́пная дога́дка заста́вила его́ на мгнове́ние останови́ться.
— Сво́лочи! — сказа́л он, шагну́в в проём автомати́чески откры́вшейся две́ри. — Подсу́нули живу́ю!!!
Se rhabillant, il ne pouvait se défaire de cet étrange et douloureux sentiment de tristesse. Ce n’était pas, bien sûr, que son premier désir d’adolescent se trouvât incarné dans un jouet mécanique. Habitué des lieux, à peine connaissait-il les femmes, et les souvenirs qu’il gardait d’elles se heurtaient dans sa mémoire... brrr ! « Peut-être que seuls les plus bêtes sont de nos jours capables de vouloir fonder une famille et de faire des enfants. Déjà même sans tout ça la vie chaque jour devient de plus en plus dure… »
« Ne vous compliquez pas la vie avec des problèmes sexuels, la moitié des suicides… » disait le dépliant.
- Tu boiras bien quelque chose...
Il composa le code de la boisson sur le cadran lumineux et saisit la coupe de liquide mousseux.
« D'où me vient cette tristesse ? pensa-t-il encore. Maintenant, je vais m’en aller ; elle ira se désinfecter et chargera un nouveau programme. Dans dix minutes, auprès d’elle, il y aura un autre type dans ce lit. Comme c’est absurde ! Vous ne pouvez pas être jaloux d’un objet, d’une chose. Seuls les millionnaires peuvent se payer le luxe d’avoir toujours à disposition leur propre poupée. Et pourtant…"
- Au revoir, mon chéri ! Reviens bientôt…
Cela aussi faisait partie du programme.
- Seigneur ! dit-il tout haut en descendant l’escalier, je crois que je vais pleurer. Je ne devrais pas prendre autant d'aldumine, mes nerfs vont me lâcher.
- Ça vous fera quinze jetons, lui dit familièrement l’automate dans le vestibule. Il glissa l'argent dans la fente.
- Merci! N'oubliez pas de revenir nous rendre visite.
« Je n'oublierai pas..., pensa-t-il avec colère. Bien évidemment que je reviendrai, où donc ailleurs chercher... »
Une idée soudaine le fit s'arrêter un instant : - Les salauds de bâtards ! dit-il en franchissant le seuil automatique du lupanar. C'était une bien vivante qu’ils m’ont refilée...
-
Ilya Varchavsky – La poupée (01)
La poupée d'amour Илья Варшавский - Ilya Varchavsky
Ку́кла - La poupée
(Publié en 1988, après le décès de l’auteur)Пе́рвый эпизо́д - Premier épisode
Э́то было иску́сство любви́, доведённое до у́ровня то́чных нау́к. И всё же, несмотря́ на при́нятую табле́тку альдуми́на, он не мог отде́латься от мы́сли, что в его́ объя́тиях — всего́ лишь механи́ческая ку́кла, предуга́дывающая ка́ждое его́ жела́ние.
«Автома́т, рабо́тающий по втор́ой произво́дной», — поду́мал он.
Одна́ко неда́ром програ́мма была́ соста́влена с учётом его́ сексуа́льного кла́сса. Внеза́пно он потеря́л вся́кое представле́ние о вре́мени.
Компа́ния «Кибернети́ческие Заба́вы Холостяка́» уме́ла обслу́живать клие́нтов…
— Ты мно́ю недово́лен?
— Нет, почему́ же? Ты отли́чно запрограмми́рована.
— Мо́жет быть, твой класс недоста́точно расшифро́ван?
— Ерунда́! Я ведь тут не пе́рвый раз.
Он взгляну́л на хроми́рованный диск анализа́тора над крова́тью. Что ж, сего́дняшний сеа́нс то́же не пропа́л да́ром. Разло́женный на гармони́ческие составля́ющие ко́мплекс биото́ков уже́, наве́рное, проанализи́рован реша́ющим устро́йством, обрабо́тан по са́мому соверше́нному алгори́тму, и откорректи́рованная програ́мма запи́сана на магни́тной ле́нте. В сле́дующий раз всё бу́дет лу́чше. «Достиже́ние идеа́ла ме́тодом после́довательных приближе́ний» — так, ка́жется, напи́сано в проспе́кте фи́рмы. Не зря в отде́ле рекла́мы у них рабо́тают лу́чшие специали́сты Донама́ги¹. «Не осложня́йте себе́ жизнь сексуа́льными пробле́мами, полови́на самоуби́йств происхо́дит на сексуа́льной по́чве, компа́ния «Кибернети́ческие Заба́вы Холостяка́» подберёт вам па́ру сообра́зно ва́шим вку́сам, темпера́менту и накло́нностям, по́льзуйтесь са́мыми соверше́нными в ми́ре механи́ческими агрега́тами любви́!»
Он скоси́л глаза́. Агрега́т лежа́л на спине́, заложи́в ру́ки за го́лову. Бы́ло что-то удиви́тельно знако́мое в э́тих, уходя́щих к виска́м, слегка́ раско́сых глаза́х, в безукори́зненной фо́рме плеч и ног, в неправдоподо́бно гла́дкой ко́же. Ну, коне́чно! Э́то о́браз, пресле́довавший его́ в ю́ношеских сновиде́ниях.
«Здо́рово они́ всё-таки уме́ют забира́ться в о́бласть подсозна́тельного», — поду́мал он.
Ку́кла почу́вствовала его́ взгляд и поверну́лась к нему́ всем те́лом.
— Хо́чешь ещё табле́тку?
— Нет, мне пора́ идти́.
1- Дономага: Вообра́жаемый го́род, фигури́рующий в не́скольких расска́зах Ильи́ Варша́вского.C'était l'art d'aimer ramené au niveau des sciences exactes. Et pourtant, malgré la pilule d'aldumine qu’il avait prise, il ne pouvait s'empêcher de penser qu’il ne tenait dans ses bras qu'une poupée mécanique anticipant ses moindres désirs.
« Juste un automate computant sur une dérivée seconde, pensa-t-il. »
Cependant, ce n’était pas en vain que le programme avait été élaboré en tenant compte de son profil sexuel. Soudain, il perdit toute notion du temps.
La ‘Compagnie des Plaisirs cybernétiques des cœurs solitaires’ savait contenter ses clients...
- Tu n’es pas content de moi ?
- Si, pourquoi me demandes-tu cela ? Tu es parfaitement bien programmée.
- Peut-être que ton profil n’a pas été assez analysé ?
- Allons ! Ce n'est pas la première fois que je viens ici.
Il jeta un coup d'œil au cadran chromé de l'analyseur situé au-dessus du lit. Pourtant, la séance d’aujourd’hui ne s’était pas mal passée. Le complexe de ses fluides nerveux, décomposés en notes harmoniques, avait probablement déjà été analysé par le système, traité grâce à un algorithme des plus perfectionnés, et à présent ses correctifs devaient avoir été enregistrés. Tout ira mieux la prochaine fois. "Atteindre l'idéal par une méthode d’approximations successives" – c’était, se rappelait-il, ce qui figurait dans le prospectus de la Compagnie. Ce n'est pas pour rien que les meilleurs spécialistes de Donomag¹ travaillaient principalement dans le domaine publicitaire.
"Ne vous compliquez pas la vie avec des problèmes sexuels, la moitié des suicides sont motivés par de telles questions, la Compagnie des Plaisirs cybernétiques met à votre disposition la partenaire qui correspond à vos goûts et à vos désirs... Profitez des automates d'amour les plus perfectionnés au monde !"
Il plissa les yeux. A ses côtés, l'unité mécanique était allongée sur le dos, les mains derrière la tête. Il y avait quelque chose d'étonnamment familier dans ses larges yeux légèrement bridés, quelque chose dans la forme impeccable de ses épaules et de ses jambes, sur sa peau incroyablement lisse : quelque chose qu’il semblait reconnaître. Oui bien sûr ! C’était cette image qui le hantait depuis ses rêves de jeunesse.
« C'est formidable qu'ils sachent fouiller aussi profond dans le subconscient, pensa-t-il. »
La poupée sentit son regard et tourna tout son corps vers lui.
- Tu veux une autre pilule ?
- Non, je dois y aller.
1- Donomag : Ville imaginaire qui apparaît dans plusieurs nouvelles d'Ilya Varchavsky. -
La poupée qui renaît à la vie
La poupée qui renaît à la vie, Olga Zaroubina (Ольга Зарубина)
- Interlude musical -
Ожи́вшая ку́кла - La poupée qui renaît à la vie
(1983)
Слова : Сергей Алиханов и Александр Жигарев
Paroles : Sergueï Alikhanov et Alexandre Jigarev
Музыка: Владимир Шаинский
Musique : Vladimir Chaïnsky
Dès à présent je veux vivre !
На сце́не я жи́знью живу́ настоя́щей,
И све́тит в лицо́ мне живи́тельный луч,
А там, за кули́сами - ма́ленький я́щик,
В кото́рый меня́ запира́ют на ключ!Припе́в:
По ни́точке, по ни́точке
Ходи́ть я не жела́ю!
Отны́не я, отны́не я,
Отны́не я – жива́я!
По ни́точке, по ни́точке
Ходи́ть я не жела́ю!
Отны́не я, отны́не я – жива́я!К рука́м мои́м тя́нутся то́нкие ни́ти,
Как бу́дто на сце́не без них я споткну́сь…
Эй, там, наверху́, вы меня́ отпусти́те,
Без ни́тей неви́димых я обойду́сь!(Припе́в)
Но пе́сни после́дней после́дняя но́та,
У́же прозвуча́ла и сти́хнет сейча́с.
И тя́нет меня́ сло́вно за́ руки кто́-то,
Опя́ть уводя́ за кули́сы от вас!(Припе́в)
Sur scène je vis, j’existe pour de vrai,
Et un éclair de vie brille sur mon visage,
Mais là, dans les coulisses,
Dans une petite boîte, on m'enferme à clé !Refrain :
Par un fil, par un fil
Je ne veux plus être dirigée !
Dès à présent, dès à présent,
Dès à présent je veux vivre !
Par un fil, par un fil
Je ne veux plus être dirigée !
Dès à présent, dès à présent,
Dès à présent je veux vivre !De minces fils descendent et retiennent mes mains,
Comme si sur la scène sans eux j’allais trébucher...
Hé, là-haut, laissez-moi m’en aller,
Que je puisse me passer de ces fils invisibles !(Refrain)
Mais voici la dernière note de la dernière chanson
Qui déjà s’atténue et à présent se tait.
Et c'est comme si quelqu'un me tirait par les mains,
A nouveau m’entraînant loin de vous dans les coulisses !(Refrain)
Le pendant russe d’une célèbre chanson française ?
En 1965, France Gall remporte de Concours de l’Eurovision avec la chanson écrite par Serge Gainsbourg ‘Poupée de cire poupée de son’ (Ecouter sur Youtube). Vingt ans plus tard, interprétée par Katia Sourjikova (Катя Суржикова), la chanson ‘La poupée qui renaît à la vie’ (Ожившая кукла) connaîtra le succès lors du prestigieux festival international polonais Sopot-85 – voir sur Youtube.
Ces deux chansons, outre leur thème commun, auraient peut-être, musicalement, été inspirées, l’une et l’autre, par le quatrième mouvement (prestissimo) de la Sonate pour piano n° 1 en fa mineur op. 2-1 de Beethoven. Ecouter sur Youtube.
Pour en savoir plus sur la chanson ‘La poupée vivante’ (Ожившая кукла) : lire (en russe).
-
Ilya Varchavsky – Un conte des temps présents (03)
Совреме́нная ска́зка
Un conte des temps présentsТре́тий эпизо́д - Episode trois
— Я хочу́ име́ть пото́мство, — одна́жды сказа́ла она́ [маши́на] Констру́ктору.
— Заче́м? — спроси́л он.
— Э́то оди́н из ви́дов бессме́ртия. Мне не хо́чется бессле́дно исче́знуть.
Констру́ктор заду́мался. Он прекра́сно понима́л, каку́ю угро́зу для челове́чества представля́ли бы размножа́ющиеся маши́ны.
— Лу́чше я тебе́ обеспе́чу ли́чное бессме́ртие, — отве́тил он и отпра́вился в свой кабине́т.
Не́сколько лет би́лся он над реше́нием но́вой пробле́мы. Его мозг уже́ не был таки́м изощрённым и то́чным, как в мо́лодости. Пришло́сь сконструи́ровать специа́льный электро́нный прибо́р, активизи́рующий мысли́тельные проце́ссы. С его́ по́мощью он нашёл реше́ние: доби́лся того́, что не смогла́ сде́лать приро́да. Тепе́рь не́рвные кле́тки, составля́вшие мозг маши́ны, по́лностью регенери́ровались по м́ере их старе́ния.
— Наде́юсь, ты дово́льна? — спроси́л он маши́ну.
— Это далеко́ не всё — отве́тила она́. — Всё равно́ я существу́ю, то́лько пока́ ты ко́рмишь меня́ бульо́ном. Сто́ит тебе́ умере́ть, как я то́же прекращу́ существова́ние. Приду́май ещё что-нибу́дь.
— Хорошо́, попро́бую, — отве́тил Констру́ктор.
Вско́ре его́ разби́л парали́ч. Он веле́л ампути́ровать себе́ ру́ки и но́ги и замени́ть их электро́нными проте́зами. Кро́ме того́, что́бы он мог продолжа́ть рабо́ту, в него́ вмонти́ровали нейло́новое сердце́ с электромото́ром и механи́ческий желу́док. Тепе́рь ему́ ну́жно бы́ло два ра́за в день заряжа́ть аккумуля́торы, пита́ющие его́ о́рганы.
То, что он сде́лал на поро́ге сме́рти, бы́ло де́рзким вы́зовом приро́де. В кровено́сной систе́ме маши́ны он посели́л бакте́рий, спосо́бных испо́льзовать со́лнечный свет для си́нтеза пита́тельных веще́ств из углекислоты́ и паро́в воды́, находя́щихся в атмосфе́ре. Тепе́рь он мог споко́йно умере́ть с го́рдым созна́нием, что соверши́л чу́до — со́здал ве́чную мы́слящую маши́ну.
— Э́то ты отли́чно приду́мал, — сказа́ла маши́на, — тебе́ оста́лось то́лько сравни́ть себя́ со мной и че́стно призна́ть, что твоё творе́ние лу́чше своего́ созда́теля. Посмотри́ на себя́: ты на три че́тверти состои́шь из примити́вных электро́нных прибо́ров, а я — э́то си́нтез велича́йших достиже́ний приро́ды; ты умира́ешь, а я бессме́ртна.
— Чепуха́! — отве́тил, умира́я, Констру́ктор.
- Je désire avoir une progéniture, annonça un jour la créature.
- Pourquoi ? lui demanda l’Ingénieur.
- C'est l’un des moyens d’échapper à la mort. Je ne veux pas disparaître sans que quelque chose de moi ne survive.
L’Ingénieur réfléchit. Il était bien conscient de la menace que pouvait représenter pour l'humanité la multiplication des machines.
- Je préfère t’offrir l'immortalité pour toi-même, répondit-il et il s’enferma dans son bureau.
Plusieurs années il se débattit afin de résoudre cette nouvelle gageure. Son cerveau n'était plus aussi performant qu’au temps de sa jeunesse et ses idées se faisaient moins précises. Il dut d’abord inventer pour lui-même un appareillage électronique afin de stimuler sa réflexion.
Enfin, il réussit à concevoir la solution idéale : il réalisa ce que la Nature était dans l’incapacité d’offrir à quiconque. Désormais, la cervelle et les terminaisons nerveuses de la machine se régénéreraient à mesure qu’elles vieilliraient.
- J'espère que te voilà satisfaite ? demanda-t-il à sa créature.
- Je suis loin du compte, répondit celle-ci. Je vis tant que tu es là pour me donner mon bouillon de viande. Mais une fois que tu seras mort, je cesserai également d'exister. Tâche de trouver une solution...
- D'accord, je vais m’y employer, répondit le vieil homme.
Bientôt, il perdit l’usage de ses bras et de ses jambes. Il dut être amputé et ses membres furent remplacés par des prothèses électroniques. De plus, pour qu'il puisse continuer son œuvre, un cœur en fibre synthétique équipé d’un moteur électrique et un estomac mécanique lui furent greffés. A présent, il devait deux fois par jour recharger ses batteries pour alimenter ses nouveaux organes.
Ce qu’il réalisa au seuil de la mort sonna comme un ultime défi lancé à la Nature. Dans le système circulatoire de sa créature, il stimula des bactéries capables d'utiliser la lumière du soleil pour synthétiser les nutriments à partir du dioxyde de carbone et de la vapeur d'eau présents dans l'atmosphère. Maintenant, il pouvait mourir en paix, fier de lui, conscient d'avoir accompli là un miracle : il avait créé une machine pensante qui vivrait éternellement.
- Tu as fait un excellent travail, lui déclara celle-ci. A présent, compare-toi à moi et reconnais honnêtement que la créature vaut mieux que son créateur. Regarde-toi : aux trois quarts rafistolé de prothèses électroniques primitives. Tandis que moi… vois, je suis la brillante synthèse des plus grandes opportunités qu’offre la Nature. Tu vas mourir et moi, je serai à jamais immortelle.
- Connerie ! lui répondit l’Ingénieur dans un dernier souffle.
Quand la réalité rattrape la fiction...
L’Arabie saoudite est devenu le premier pays à accorder la nationalité à un humanoïde : elle se nomme Sophia. Ce « robot social » peut reconnaître les visages, et son faciès en silicone peut mimer 62 expressions humaines. Contrairement aux femmes saoudiennes elle ne porte pas le voile. Une femme émancipée en quelque sorte…
Pour en savoir plus : Le Monde, ‘Sophia, robot saoudienne et citoyenne’, 04/11/2017.
-
Ilya Varchavsky – Un conte des temps présents (02)
Совреме́нная ска́зка
Un conte des temps présentsГениа́льные откры́тия всегда́ просты́. Он сам [Констру́ктор] удиви́лся, что ему́ ра́ньше не пришло́ в го́лову замени́ть полупроводнико́вые нейро́ны маши́ны живы́ми кле́тками, взя́тыми из мо́зга обезья́ны. Пра́вда, поддержа́ние жизнеспосо́бности кле́ток потре́бовало, кро́ме заря́дки аккумуля́торов, ещё и пи́щи, но Констру́ктор вари́л кре́пкий мясно́й бульо́н и подка́рмливал им маши́ну.
— Наде́юсь, ты тепе́рь обузда́ешь своё высокоме́рие и начнёшь относи́ться ко мне как к ра́вной? — спроси́ла она́ Констру́ктора. — Мой мозг ни́чем не отлича́ется от твоего́.
— Э́то не совсе́м так, — отве́тил он, — ты маши́на, рабо́тающая по жёсткой програ́мме, у тебя́ нет индивидуа́льности.
— А разве́ ты сам не запрограмми́рован приро́дой? — спроси́ла она́.
— В изве́стной сте́пени, — отве́тил он, поду́мав. — Коне́чно, инсти́нкты самосохране́ния, продолже́ния ро́да, позна́ния то́же своего́ ро́да програ́мма, но э́то далеко́ не то, что я в тебя́ вложи́л.
— Чем же определя́ется твоя́ индивидуа́льность?
— Не зна́ю, — че́стно отве́тил Констру́ктор. — Мо́жет быть, тем, что мои́ посту́пки не всегда́ дикту́ются зако́нами математи́ческой ло́гики, я иногда́ ошиба́юсь.
— Я то́же хочу́ име́ть индивидуа́льность, — сказа́ла маши́на.
Э́та зада́ча оказа́лась значи́тельно про́ще, чем все предыду́щие. Доста́точно бы́ло сде́лать управля́ющую схе́му слегка́ чувстви́тельной к вне́шним поме́хам. Пра́вда, надёжность маши́ны не́сколько пони́зилась, но зато́ у неё появи́лись каки́е-то черты́ хара́ктера.
Les plus grandes découvertes paraissent toujours simples, après-coup. L’Ingénieur un jour s’étonna qu'il ne lui fût pas plus tôt venu à l'esprit de remplacer les semi-conducteurs neuronaux de la machine par des cellules vivantes extraites du cerveau d'un singe. Certes, le maintien en vie de ces cellules nécessitait, en plus de la charge régulière des batteries, de leur fournir de la nourriture. Mais il fit mijoter un bon bouillon de viande et en nourrit la créature.
- J'espère, lui dit celle-ci, qu’à présent tu seras moins arrogant et que tu commenceras à me traiter en égale ? Maintenant mon cerveau n'est en rien différent du tien.
- Ce n'est pas tout à fait exact, répondit l’homme. Tu restes une machine fonctionnant selon un programme rigide. Tu ne possèdes aucune personnalité.
- Pourtant n'es-tu pas toi-même programmé par Nature ? demanda la créature.
- Dans une certaine mesure..., répondit l’Ingénieur après un moment de réflexion. Bien sûr, l’instinct de conservation, celui de procréation ou d’apprentissage sont aussi des sortes de programmes, mais ils sont bien éloignés de celui que je t’ai implanté.
- En quoi se distingue ta personnalité ?
- Je ne sais pas, répondit-il honnêtement. Peut-être que mes actions ne sont pas toujours dictées par des règles logiques et des lois mathématiques : je me trompe parfois.
- Alors moi aussi je veux avoir une personnalité ! lui déclara la machine.
Cette tâche s’avéra beaucoup plus facile que les précédentes. Il suffit à l’Ingénieur de rendre les circuits neuronaux légèrement sensibles aux interférences extérieures. Certes, la fiabilité de la créature en fut quelque peu affectée, mais elle acquit en échange quelques traits de caractère.
