Bitt-Boy – Chapitre IV.04
BITT-BOY, LE PORTE-BONHEUR
Корабли в Лиссе
Глава четвёртая - Chapitre quatre
Четвёртый эпизод - Episode quatre
– Капитаны! – заговорил Битт-Бой. – Совестна мне странная моя слава, и надежды на меня, ей-богу, конфузят сердце. Слушайте: бросьте условный жребий. Не надо вертеть бумажек трубочками. В живом деле что-нибудь живое взглянет на нас. Как кому выйдет, с тем и поеду, если не изменится одно обстоятельство.
– Валяй им, Битт-Бой, правду-матку! – проснулся кто-то в углу.
Битт-Бой засмеялся. Ему хотелось бы быть уже далеко от Лисса теперь. Шум, шутки развлекали его. Он затем и затеял «жребий», чтобы, протянув время, набраться как можно глубже посторонних, суетливых влияний, рассеяний, моряцкой толкотни и её дел. Впрочем, он свято сдержал бы слово, «изменись одно обстоятельство». Это обстоятельство, однако, теперь, пока он смотрел на «Фелицату», было ещё слишком темно ему самому, и, упомянув о нём, руководствовался он только удивительным инстинктом своим. Так, впечатлительный человек, ожидая друга, читает или работает, и вдруг, встав, прямо идёт к двери, чтобы её открыть: идёт друг, но открывший уже оттолкнул рассеянность и удивляется верности своего движения.
– Провались твоё обстоятельство! – сказал Дюк. – Что же – будем гадать! Но ты не договорил чего-то, Битт-Бой!
– Да. Наступает вечер, – продолжал Битт-Бой, – немного остаётся ждать выигравшему меня, жалкого лоцмана. С кем мне выпадет ехать, тому я в полночь пришлю мальчугана с известием на корабль. Дело в том, что я, может быть, и откажусь прямо. Но всё равно, играйте пока.
Все обернулись к окну, в пёстрой дали которого Битт-Бой, напряжённо смотря туда, видимо, искал какого-нибудь естественного знака, указания, случайной приметы. Хорошо, ясно, как на ладони, виднелись все корабли: стройная «Марианна», длинный «Президент», с высоким бугшпритом; «Пустынник» с фигурой монаха на носу, бульдогообразный и мрачный; лёгкая, высокая «Арамея» и та благородно-осанистая «Фелицата» с крепким, соразмерным кузовом, с чистотой яхты, удлинённой кормой и джутовыми снастями, – та «Фелицата», о которой спорили в кабаке – есть ли на ней золото.
"– Mes braves capitaines, dit Bitt-Boy, j’ai honte de mon étrange gloire, et, par Dieu ! l’espoir que vous placez en moi me déchire le cœur. Écoutez : laissons pour l’instant le sort décider... Mais nul besoin de tirer à la courte paille : pour une affaire aussi vive, c’est au bon vouloir du vivant qu’il faudra nous fier. Et j’irai avec celui d’entre vous qu’il choisira..., sauf si une certaine affaire en décide autrement."
"– Allez Bitt-Boy, dévoile-leur la Sainte vérité !" s’écria quelqu’un dans un coin de la salle.
Bitt-Boy se mit à rire. Il aurait aimé à cet instant déjà être loin de Liss. Le bruit et les blagues qu'on s'échangeait autour de lui l’amusaient. Il voulait prendre son temps. C’est pour cela qu’il avait proposé aux quatre capitaines de laisser le sort décider. Il désirait s’imprégner le plus profondément possible de tous leurs bavardages, de leurs égarements, de leurs désirs et de leurs affaires. Quoi qu'il en soit, il savait qu’il tiendrait absolument parole… sauf si une certaine affaire...
Alors qu’il contemplait ‘La Felicità’, la chose qu’il attendait restait pourtant encore trop imprécise pour lui, trop obscure. Et s’il l’avait évoquée c’est parce qu’il faisait confiance à son instinct : tel celui qui, occupé à lire ou à travailler, attend l’arrivée d’un ami, et soudain, instinctivement, se lève et va droit à la porte pour ouvrir, s’étonnant presque lui-même d’avoir anticipé l’arrivée de cet ami, juste à ce moment-là.
"– Qu’elle aille au Diable, ta certaine affaire ! s’exclama Duke. Eh bien, tirons donc au sort puisqu’il en est ainsi ! Mais tu n’as pas été jusqu’au bout de ta phrase, Bitt-Boy !
"– Oui, dit celui-ci : le soir tombe… Mais celui que le sort choisira n’aura pas longtemps à attendre. Le pitoyable pilote que je suis lui fera bientôt connaître sa décision. A minuit, j’enverrai un jeune garçon à son bord. Mais peut-être l’informera-t-il que je ne viendrai pas... Allez mes capitaines, laissons donc le sort décider !…"
Tout le monde se tourna vers la fenêtre. Là-bas, dans le lointain, parmi tout ce que l’horizon offrait de diversité, Bitt-Boy, le regard tendu, cherchait apparemment quelque signe que la Nature eût bien voulu lui offrir, quelque indication ou présage du destin.
A ce moment, clairement, comme s’ils tenaient dans le creux d’une main, on pouvait voir tous les bateaux mouillant dans le port : la gracieuse ‘Marianna’ ; le long ‘Président’ avec son grand mât de beaupré ; le sombre ‘Ermite’, qui faisait penser à un bouledogue, arborant la figure d’un moine à sa proue ; ‘L’Arameya’, ce bel et svelte navire ; et, enfin, la ‘Felicità’, vaisseau à la noble prestance et au corps puissant, rutilante comme un yacht, à la poupe allongée et aux cordages de jute, cette ‘Felicità’, à propos de laquelle tous discutaient dans l’auberge se demandant si vraiment elle cachait de l'or dans ses cales…
