M. Zochtchenko – Gerbeville
Mikhaïl Zochtchenko - Михаил Зощенко
Bienvenue à Gerbeville*
Поехать в Ригу
Publié sous le titre ‘Un incident affligeant’ (Прискорбный случай)
(1926)
Traduction : Michel Davidenkoff
in 'Contes De La Vie De Tous Les Jours', Noir sur blanc, 1987
* L'expression russe, aujourd'hui inusitée, ‘faire un tour à Riga’ (Поехать или съездить в Ригу) signifiait vulgairement ‘gerber’, vomir (lire en russe). (note des pnr).
Как хотите, товарищи, а Николаю Ивановичу я очень сочувствую. Пострадал этот милый человек на все шесть гривен и ничего такого особенно выдающегося за эти деньги не видел.
Только что характер у него оказался мягкий и уступчивый. Другой бы на его месте все кино, может, разбросал и публику из залы выкурил. Потому шесть гривен ежедневно на полу не валяются. Понимать надо.
А в субботу голубчик наш, Николай Иванович, немножко, конечно, выпил. После получки.
А был этот человек в высшей степени сознательный. Другой бы выпивший человек начал бузить и расстраиваться, а Николай Иванович чинно и благородно прошелся по проспекту. Спел что-то там такое. Вдруг глядит — перед ним кино.
«Дай,— думает, — все равно — зайду в кино. Человек,— думает,— я культурный, полуинтеллигентный, чего мне зря по панелям в пьяном виде трепаться и прохожих задевать? Дай, — думает, — я ленту в пьяном виде посмотрю. Никогда ничего подобного не видел».
Купил он за свои пречистые билет. И сел в переднем ряду. Сел в переднем ряду и чинно-благородно смотрит.
Только, может, посмотрел он на одну надпись, вдруг в Ригу поехал¹. Потому очень тепло в зале, публика дышит, и темнота на психику благоприятно действует.
Поехал в Ригу наш Николай Иванович, все чинно-благородно— никого не трогает, экран руками не хватает, лампочек не выкручивает, а сидит себе и тихонько в Ригу едет.
Вдруг стала трезвая публика выражать недовольствие по поводу, значит, Риги.
— Могли бы,— говорят,— товарищ, для этой цели в фойе пройтись, только,— говорят,— смотрящих драму отвлекаете на другие идеи.
Николай Иванович — человек культурный, сознательный — не стал, конечно, зря спорить и горячиться. А встал себе и пошел тихонько.
«Чего,— думает,— с трезвыми связываться? От них скандалу не оберешься».
Пошел он к выходу. Обращается в кассу.
— Только что, — говорит, — дамочка, куплен у вас билет, прошу вернуть назад деньги. Потому как не могу картину глядеть — меня в темноте развозит.
Кассирша говорит: — Деньги мы назад выдавать не можем, ежели вас развозит — идите тихонько спать.
Поднялся тут шум и перебранка. Другой бы на месте Николая Ивановича за волосья бы выволок кассиршу из кассы и вернул бы свои пречистые. А Николай Иванович человек тихий и культурный, только, может, раз и пихнул кассиршу.
— Ты,— говорит,— пойми, зараза, не смотрел я еще на твою ленту. Отдай, говорят, мои пречистые.
И все так чинно-благородно, без скандалу,— просит вообще вернуть свои же деньги. Тут заведующий прибегает.
— Мы,— говорит,— деньги назад не вертаем, раз,— говорит,— взято, будьте любезны досмотреть ленту.
Другой бы на месте Николая Ивановича плюнул бы в зава и пошел бы досматривать за свои пречистые. А Николай Ивановичу очень грустно стало насчет денег, начал он горячо объясняться и обратно в Ригу поехал.
Тут, конечно, схватили Николая Ивановича, как собаку, поволокли в милицию. До утра продержали. А утром взяли с него трешку штрафу и выпустили.
Очень мне теперь жалко Николая Ивановича. Такой, знаете, прискорбный случай: человек, можно сказать, и ленты не глядел, только что за билет подержался— и, пожалуйте, гоните за это мелкое удовольствие три шесть гривен. И за что, спрашивается, три шесть гривен?
1- Поехать или съездить в Ригу: Вытошнить. Фраза появилась потому, что в XIX в. путешествие из Петербурга в Ригу по морю было гораздо дешевле, чем по железной дороге. На убогих каботажных суденышках страшно укачивало, пассажиров тошнило.
C'est comme vous voudrez, camarades, mais je compatis tout à fait avec Nicolas Ivanovitch. Cet homme aimable a souffert pour tous ses soixante kopecks, et pour cet argent il n'a vu rien de spécialement exceptionnel.
C'est uniquement parce que son caractère s'est révélé doux et conciliant. A sa place un autre aurait peut-être démoli tout le cinéma, et enfumé le public au point de le chasser de la salle. Car soixante kopecks, ça ne traîne pas par terre tous les jours. Faut comprendre.
Or le samedi notre cher Nicolas Ivanovitch avait picolé un p'tit peu, naturellement. Après la paie.
Et c'était un homme raisonnable au plus haut point. Un autre buveur aurait peut-être commencé un chahut, ou aurait eu le cafard, mais Nicolas Ivanovitch a fait quelques pas sur le boulevard, noblement — cérémonieusement. Il a chanté un truc ou deux. Soudain il voit, devant lui, un cinéma.
« Tiens, pense-t-il, tant pis, je vais au cinéma. Il pense : je suis un homme cultivé, intellectuel à moitié, à quoi bon traîner en état d'ébriété sur les trottoirs et me cogner aux passants ? Tiens, pense-t-il, je vais me regarder une pellicule, en état d'ivresse. Je n'ai jamais rien vu de pareil. ».
Il s'est acheté un ticket de ses précieux sous. Et il s'est installé au premier rang. Il s'est installé sur le devant et il regarde, noblement, cérémonieusement.
Mais à peine avait-il peut-être vu le titre qu'il ‘fait un tour à Gerbeville’. Car il fait chaud dans la salle, le public respire et l'obscurité a une influence bénéfique sur le psychisme.
Notre Nicolas Ivanovitch a donc fait un tour à Gerbeville et ce, noblement — cérémonieusement. Il ne dérange personne, il ne tripote pas l'écran avec ses mains, il ne dévisse pas d’ampoule. Il est assis tranquille et fait tout tranquillement son tour à Gerbeville.
Soudain la partie sobre du public s'est mise à exprimer son mécontentement à propos de Gerbeville.
— Camarade, disent-ils, à cette fin vous auriez peut-être pu vous promener dans le hall, mais là, vous brouillez et détournez les idées de ceux qui regardent le drame !
Nicolas Ivanovitch, un homme civilisé, raisonnable, n’a évidemment pas commencé à contester et s'échauffer pour rien. Il s'est simplement levé et il est sorti doucement.
« Pourquoi, pense-t-il, se compromettre avec des gens sobres ? Avec eux on n'évite jamais les scandales. »
Il se dirige vers la sortie. Il s'adresse à la caisse.
Il dit : — Ma p'tite dame, je viens de vous acheter un ticket. Je vous prie de me rembourser. Parce que je ne peux regarder l’image, j'ai le tournis dans l'obscurité.
La caissière dit : — On peut pas vous retourner l'argent, si vous avez tournis, allez dormir en paix !
Là, il y a eu du chahut et des engueulades. A la place de Nicolas Ivanovitch, un autre aurait peut-être extrait la caissière par les cheveux hors de sa caisse et aurait récupéré lui-même ses précieux sous. Mais Nicolas Ivanovitch, en homme doux et cultivé, a juste peut-être bousculé la caissière une fois.
— Toi, qu'il dit, faut que tu comprennes, parasite, que j'ai pas regardé ta pellicule. Rends-moi, dit-il, mes précieux sous.
Et tout cela, il le dit noblement, cérémonieusement, sans scandale. Il demande seulement qu’on lui rembourse son argent.
Sur ce, accourt le gérant.
— Nous, qu'il dit, on rend pas l'argent, puisque, dit-il, c’est ainsi, soyez gentil de regarder le film jusqu'au bout.
A la place de Nicolas Ivanovitch un autre aurait peut-être craché à la figure du gérant et aurait peut-être regardé la pellicule jusqu'à la fin, pour ses précieux sous. Mais Nicolas Ivanovitch devint tout triste à propos de son argent, il commença à s'expliquer avec ferveur et refit un tour à Gerbeville.
Là, bien sûr, on a saisi Nicolas Ivanovitch comme un chien et on l'a traîné à la police. On l'a gardé jusqu'au matin. Et au matin on lui a infligé trois roubles d'amende avant de le relâcher.
J’ai bien pitié maintenant de Nicolas Ivanovitch. Quel incident affligeant, vous savez : et dire que cet homme n'a même pas vu le film, il a juste tenu un ticket dans sa main et voilà. Pour ce petit plaisir on lui a fait casquer trois roubles soixante. Mais pour quoi, je vous le demande, trois roubles soixante ?
