M. Zochtchenko – La Perfidie, introduction (3)
Mikhaïl Zochtchenko - Михаил Зощенко
La Perfidie, introduction
Кова́рство (введе́ние)
Extrait du Livre bleu ciel (Голуба́я кни́га)
(1935)
3- Des bêtes et des Hommes
Впро́чем, вот како́е мы име́ем соображе́ние.
7. Зве́ри, наприме́р. Предполо́жим, живо́тные. Ну, там, ска́жем, ко́шки, соба́ки, петухи́, пауки́ и так да́лее.
И́ли да́же в кра́йнем слу́чае взять – ди́кие зве́ри. Слоны́ там. Отча́сти жира́фы. И так да́лее.
Так у э́тих звере́й, согла́сно уче́нию Бре́ма, ничего́ подо́бного вро́де того́, что у нас, не быва́ет. Они́, как э́то ни стра́нно, кова́рства почти́ не понима́ют. И там у них э́того не́ту.
И э́то, вообще́ говоря́, отча́сти да́же курьёзно, что у люде́й э́то есть, а у оста́льных э́того не́ту. А лю́ди как бы всё-таки, чего́ бы там ни говори́ли, в не́котором ро́де есть вене́ц созда́ния, а те – наоборо́т. И тем не ме́нее у тех не́ту, а у э́тих есть. Вот э́то да́же стра́нно. И как-то неле́по.
Э́то все́гда отча́сти коро́било и волнова́ло наибо́лее че́стных специали́стов-фило́софов, пропове́дующих о́бщее разви́тие и душе́вную бо́дрость.
«Нельзя́ допуска́ть, – сказа́л в своё вре́мя сла́вный фило́соф Плато́н, – чтоб пти́цы и зве́ри име́ли нра́вственное превосхо́дство пе́ред людьми́».
Но с тех пор в ужа́сной, мо́жно сказа́ть, су́толоке жи́зни прошло́ что-то там, ка́жется, две ты́сячи лет, и э́ти так и продолжа́ли и́меть то, чего́ не́ было у звере́й.
А зве́ри, мо́жет быть, тем вре́менем постепе́нно соверше́нствовались и соверше́нствовались и, наконе́ц, дошли́ до того́, чего́ они́ сейча́с из себя́ представля́ют.
8. (…) Друго́е де́ло, что им там всё-таки про́ще обходи́ться. Как сказа́л поэ́т про како́го-то, не по́мню, зверька́ – что-то тако́е:
И под ка́ждым ей листко́м
Был гото́в и стол и дом.¹
Э́то, ка́жется, он сказа́л про како́го-то отде́льного представи́теля живо́тного ми́ра. Что-то тако́е в де́тстве чита́лось. Кака́я-то чепуха́. И по́сле заволокло́ тума́ном. Одни́м сло́вом, речь шла там про каку́ю-то пти́цу и́ли про каку́ю-то козу́. И́ли, ка́жется, про бе́лку. Что ей так легко́ живётся и что ей, коне́чно, в го́лову не прихо́дит ловчи́ться и́ли там идти́ на вся́кие лесны́е комбина́ции и афе́ры.
Но э́то, коне́чно, друго́й вопро́с. В о́бщем, то́лько факт, что живо́тный и расти́тельный мир почти́ не знако́м с кова́рством. (…)
Cependant, voici ce que nous avons en tête.
Les animaux, prenons cet exemple. Eh bien, il y a, disons, des chats, des chiens, des coqs, des araignées, etc.
Ou même à la limite, prenez des animaux sauvages : là, des éléphants, voire des girafes, et ainsi de suite.
Eh bien, selon les enseignements d’Alfred Brehm¹, ces animaux ne sont en rien semblables à nous. Curieusement, c’est à peine s’ils comprennent ce qu’est la perfidie. Ils ne la possèdent pas.
Ainsi, d’une manière générale, il est assez curieux qu’elle soit l’apanage des Hommes et pas du reste des êtres vivants. Pourtant l’Homme serait, à l’inverse des bêtes, quoi qu’on en dise en somme le couronnement de la création, contrairement aux animaux. Toutefois, les premiers la possèdent et les seconds non. Voilà chose bien étrange. Et même en quelque sorte absurde.
Cela a toujours quelque peu troublé et inquiété les spécialistes philosophes les plus honnêtes qui ont prôné l’idée du développement social et de la vigueur spirituelle.
« L’on ne peut avancer, a dit un jour le grand Platon, que les oiseaux et les autres bêtes aient quelque supériorité morale sur les humains. »²
Mais depuis lors, dans le terrible, pourrait-on dire, tohu-bohu de la vie, environ deux mille ans se sont écoulés, et les humains ont continué à posséder ce que les animaux n’ont jamais eu.
Et les animaux, peut-être, entre-temps, de leur côté se sont progressivement améliorés et améliorés pour devenir finalement ce qu'ils sont aujourd'hui. (...)
D’autre part, c’est qu’il est tout de même plus facile pour eux de s’en sortir. Un poète a dit à propos d’une bestiole, je ne me rappelle plus laquelle, quelque chose comme ceci :
« Et sous chaque feuille pour elle
Le couvert et le gîte étaient prêts. »³
Il semble qu’il ait dit cela à propos de quelque représentant du monde animal. J'ai lu quelque chose comme ça quand j'étais gosse. Des bêtises. Et puis tout ça est devenu flou. En un mot, il parlait d'une sorte d'oiseau ou bien d’une chèvre. Ou était-ce à propos d'un écureuil ? Que la vie est facile pour ce petit animal ! Et, bien sûr, jamais il ne lui viendrait à l’idée de tricher ou de recourir à toutes sortes d’arnaques forestières et d’affaires douteuses.
Mais il s’agit là, bien sûr, d’une autre question. En définitive, le fait qu’il nous faut retenir est que le monde animal et végétal est bien peu familier de celui de la perfidie. (...)
1- Alfred Edmund Brehm (1829-1884) zoologue et écrivain allemand, à l’époque, grand vulgarisateur sur la vie des animaux.
2- Lire à ce sujet : Laurent, J., ‘L’animalité de l’homme selon Platon’.
3- Extrait de la fable ‘La cigale et la fourmi’ (Стрекоза и Муравей) d’Ivan Krylov, 1808. Lire (en russe).
