M. Zochtchenko – L’Infortune, introduction (6)
Mikhaïl Zochtchenko - Михаил Зощенко
L'Infortune, introduction
Кова́рство (введе́ние)
6- Infortunes d’hier et d’aujourd’hui
В VII ве́́ке ара́бы, завоева́в Еги́пет, сожгли́ в Александри́и замеча́тельную, мирово́го значе́ния, библиоте́ку. В тече́ние не́скольких ме́сяцев э́той библиоте́кой ота́пливалась городска́я ба́ня. Военача́льник, отда́вший распоряже́ние сжечь э́ту библиоте́ку, сказа́л: «В Кора́не и без того́ всё есть».
Вообще́, прочита́вши все э́ти ме́лочи, вам непреме́нно мо́жет придти́ в го́лову фра́за, кото́рую в своё вре́мя игри́во сказа́л Людо́вик XV: «Будь я на ме́сте мои́х по́дданных, я стал бы бунтова́ть».
Ах, э́то бы́ло весьма́ неглу́по ска́зано. И так оно́, со́бственно, и случа́лось по времена́м.
С э́той фра́зой, друзья́, мы зака́нчиваем на́ше истори́ческое повествова́ние.
Вот что расска́зывает исто́рия о неуда́чах.
49. Она́ расска́́зывает, что населе́нию неслы́ханно нева́жно жило́сь. То есть до того́ нева́жно, что пря́мо прихо́дится рука́ми разводи́ть и извиня́ться пе́ред пу́бликой за допу́щенные кра́йности. И зна́ете, – писа́тели-то как нева́жно жи́ли. Мы ду́мали, они́ там блаже́нствовали в своё вре́мя, а они́ – вон что. Фило́софы, бедня́ги, то́же о́чень пострада́ли.
А рабы́-то и вся́кие подчинённые. У́жас!
А насчёт госпо́д положе́ния пря́мо прихо́дится удивля́ться, как э́то у них не испо́ртилось настрое́ние от всех подо́бных карти́н. Други́е бы давно́ физи́чески и мора́льно захвора́ли от э́тих дел. (...) А не́которые, наоборо́т, о́чень здоро́вы, и им ни хрена́ не де́лается.
Коне́чно, на́ша речь шла о про́шлых века́х и столе́тиях, и не́которые премье́р-мини́стры с высоты́ свое́й Евро́пы нам мо́гут, рассерди́вшись, возрази́ть: де́скать, то бы́ло некульту́рное про́шлое, а, де́скать, в на́ши дни ины́е пе́сни и други́е карти́ны, – про́сьба э́то не сме́шивать.
50. Но тем не ме́нее мы всё-та́ки отча́сти э́то сме́шиваем, поско́льку пе́ред на́шим взо́ром приме́рно така́я сла́вная карти́на, кото́рая возни́кла пе́ред на́ми, когда́ мы не без тре́пета раскры́ли уче́бник исто́рии.
Ни́щие бро́дят. Сифили́тики лежа́т. Война́ греми́т. Чья-то ма́ма пла́чет. Кому́-то го́лову топоро́м оття́пали. Бога́тый жрать не даёт бе́дному, – зерно́ то́пит в мо́ре, чтоб це́ну не сбавля́ть. Неве́ста страда́ет. Жени́х без ноги́ явля́ется. Кни́ги сожгли́, неприго́дные како́му-нибу́дь прави́тельству («в Кора́не всё есть»). Кого́-то там пыта́ли. Пото́м в тюрьму́ су́нули. Рези́новой дуби́нкой изби́ли. Бедня́к хны́чет. Бога́тый чарльсто́н танцу́ет и забавля́ется.
Нет, че́стно говоря́, почти́ те же са́мые неуда́чи, господа́ премье́р-мини́стры.
А так в смы́сле отноше́ния друг к дру́гу всё почти́ без осо́бых переме́н. И серде́чно бы ра́ды призна́ть в э́том что-нибу́дь осо́бенное, но не выхо́дит, господа́, не серди́тесь. Коне́чно, оно́ не́которое мора́льное улучше́ние есть – в смы́сле того́, что, напри́мер, публи́чных ка́зней не устра́ивают. Но, мо́жет быть, э́то идёт за счёт не́рвной сла́бости. Что-с?
А прекра́сные слова́ насчёт те́хники, – что она́ улу́чшит отноше́ния ме́жду людьми́, – не оправда́лись. И в э́том прихо́дится с го́речью созна́ться.
Au VIIe siècle, les Arabes, après avoir conquis l'Égypte, incendièrent la magnifique bibliothèque d’Alexandrie. Pendant plusieurs mois, cette bibliothèque permit de chauffer les bains publics de la ville. Le commandant militaire qui avait donné l’ordre de l’incendie aurait déclaré : « Dans le Coran il y a déjà tout. »¹
En général, après avoir lu toutes ces vétilles, vous penserez certainement à la phrase que Louis XV aurait dite un jour en plaisantant : « Si j'étais à la place de mes sujets, je me rebellerais »².
Ah, c'était une chose plutôt intelligemment dite. Et c’est ainsi que cela arrivait de temps en temps.
Avec ce propos, mes amis, nous terminons notre dissertation historique. C’est ce que nous raconte l’Histoire de l’infortune.
Elle nous dit que la vie de la populace était tout simplement ineffable. C’est-à-dire si affreuse qu’il faudrait d’emblée s’étonner et s’excuser face à tant d’extrémités commises.
Et, savez-vous : les écrivains vivaient alors bien mal. On pourrait croire qu'à cette époque ils étaient bienheureux, mais que nenni ! Les philosophes, les pauvres, eux aussi souffraient énormément. Sans parler des esclaves et des sans-grades.
Quel écœurement !
Et quant à ces messieurs les maîtres il faut se demander comment leur humeur ne fut pas gâchée par toutes ces images. D’autres en seraient depuis longtemps tombés malades, physiquement et mentalement. Mais certains, au contraire, se portent très bien et n’en ont rien à cirer.
Bien sûr, notre discours porte sur les siècles et les millénaires passés, et certains premiers ministres du haut de leur Europe peuvent, en colère, nous opposer que c'était une époque inculte, et, ajouteront-ils, que de nos jours la rengaine n’est plus la même et que le tableau est différent : s'il vous plaît, ne mélangeons pas les choses !
Cependant, ce mélange, en partie, nous le faisons. Car devant nos yeux c’est à peu près toujours le même ‘glorieux’ tableau, semblable à celui que nous avons découvert, non sans appréhension, quand nous avons ouvert nos manuels d'Histoire.
Les mendiants errent. Les syphilitiques gisent. La guerre fait rage. Une mère pleure. Une tête a été tranchée d’un coup de hache. Le riche affame le pauvre ; il préfère voir se noyer le grain dans la mer plutôt que d’en baisser le prix. La fiancée souffre. Son promis revient amputé d’une jambe. Les livres ont été brûlés, bien inutiles à ceux qui nous gouvernent (« Tout est dans le Coran »). Là, on torture quelqu'un. Ensuite, on le jette en prison. Battu à coups de matraque. Le pauvre gémit. Le riche danse le charleston et s'amuse.
Non messieurs les premiers ministres, pour être honnête, toujours, presque toujours, les mêmes infortunes.
Et donc en matière de comportement des uns envers les autres, rien ne semble avoir particulièrement évolué. Et nous serions sincèrement heureux d’y déceler quelques aspects positifs, mais ce n’est pas le cas, messieurs, ne vous offusquez pas. Bien sûr, il y a certaines améliorations – dans le sens où, par exemple, les exécutions publiques n’ont plus cours. Mais cela est peut-être seulement dû à une faiblesse nerveuse. Que peut-on y faire ?
Et quant au merveilleux discours en un progrès technique qui favoriserait de meilleures relations humaines, il ne s’est jamais vérifié. C’est avec amertume qu'il faut le reconnaître.
2- Citation dont nous n’avons pu retrouver la source.
