M. Zochtchenko – L’amour (01)
Mikhaïl Zochtchenko - Михаил Зощенко
L'amour - Любо́вь
(1924)
Traduction : Michel Davidenkoff
in Contes De La Vie De Tous Les Jours, Editions Noir sur Blanc, 1987
avec l'aimable autorisation du traducteur
(nb : cette nouvelle ne fait pas partie du ‘Livre bleu ciel’)
Вечери́нка ко́нчилась по́здно.
Ва́ся Чесноко́в, утомлённый и вспоте́вший, с распоряди́тельским ба́нтом на гимнастёрке, стоя́л пе́ред Ма́шенькой и говори́л умоля́ющим то́ном: — Обожди́те, ра́дость моя́... Обожди́те пе́рвого трамва́я. Куда́ же вы, ей-бо́гу, в са́мом де́ле... Тут и посиде́ть-то мо́жно, и обожда́ть, и всё тако́е, а вы идёте... Обожди́те пе́рвого трамва́я, ей-бо́гу. А то и вы, наприме́р, вспоте́вши, и я вспоте́вши... Так ведь и захвора́ть мо́жно по моро́зу...
— Нет, — сказа́ла Ма́шенька, надева́я кало́ши. — И како́й вы кавале́р, кото́рый да́му не мо́жет по моро́зу проводи́ть? — Так я вспоте́вши же,— говори́л Ва́ся, чуть не пла́ча.
— Ну, одева́йтесь! Ва́ся Чесноко́в поко́рно наде́л шу́бу и вы́шел с Ма́шенькой на у́лицу, кре́пко взя́в её под ру́ку.
Бы́ло хо́лодно. Свети́ла луна́. И под нога́ми скрипе́л снег.
— Ах, кака́я вы неспоко́йная да́мочка,— сказа́л Ва́ся Чесноко́в, с восхище́нием рассма́тривая Ма́шенькин про́филь.— Не будь вы, а друга́я — ни за что бы не пошёл провожа́ть. Вот, ей-богу, в са́мом де́ле. То́лько из-за любви́ и пошёл.
Ма́шенька засмея́лась.
— Вот вы смеётесь и зу́бки ска́лите, — сказа́л Ва́ся,— а я действи́тельно, Ма́рья Васи́льевна, горячо́ вас обожа́ю и люблю́. Вот скажи́те: ля́гте, Ва́ся Чесноко́в, на трамва́йный путь, на ре́льсы и лежи́те до пе́рвого трамва́я — и ля́гу. Ей-бо́гу...
— Да бро́сьте вы,— сказа́ла Ма́шенька,— посмотри́те лу́чше, кака́я чу́дная красота́ вокру́г, когда́ луна́ све́тит. Како́й краси́вый го́род по ноча́м! Кака́я чу́дная красота́! — Да, замеча́тельная красота́,— сказа́л Ва́ся, гля́дя с не́которым изумле́нием на облу́пленную штукату́рку до́ма.— Действи́тельно, о́чень красота́... Вот и красота́ то́же, Ма́рья Васи́льевна, де́йствует, е́жели действи́тельно пита́ешь чу́вства... Вот мно́гие учёные и парти́йные лю́ди отрица́ют чу́вства любви́, а я, Ма́рья Васи́льевна, не отрица́ю. Я могу́ пита́ть к вам чу́вства до са́мой мое́й сме́рти и до самопоже́ртвования. Ей-бо́гу... Вот скажи́те: уда́рься, Ва́ся Чесноко́в, заты́лком об ту сте́нку — уда́рюсь.
— Ну, пое́хали,— сказа́ла Ма́шенька не без удово́льствия.
— Ей-бо́гу, уда́рюсь. Жела́ете? Па́рочка вы́шла на Крю́ков кана́л.
— Ей-бо́гу,— сно́ва сказа́л Ва́ся,— хоти́те вот — бро́шусь в кана́л? А, Ма́рья Васи́льевна? Вы мне не ве́рите, а я могу́ доказа́ть...
Ва́ся Чесноко́в взя́лся за пери́ла и сде́лал вид, что ле́зет.
— Ах! — закрича́ла Ма́шенька. — Ва́ся! Что вы!
La soirée s’était terminée tard.
Vassia Tchesnokov, fatigué et en sueur, avec un brassard du service d'ordre au survêtement se tenait devant Machenka et lui dit d'un ton suppliant : - Attendez, ma joie... Attendez le premier tram. Où courez-vous, pardi, vraiment... On peut s'asseoir ici, et attendre, et tout le reste, et vous partez... Attendez le premier tram pardi. Parce que, par exemple, vous êtes en sueur et je suis en sueur... On pourrait tomber malade à cause du gel…
- Non. dit Machenka, en mettant ses bottes en caoutchouc. Et quelle espèce de galant êtes-vous, si vous êtes même incapable de raccompagner une dame par ce froid ?
- Mais je transpire, dit Vassia, au bord des larmes.
- Eh bien, couvrez-vous !
Vassia Tchesnokov mit docilement sa canadienne et rejoignit la rue avec Machenka en lui tenant fermement le bras.
Il faisait froid, la lune brillait. Et la neige crissait sous leurs pas.
- Ah là là, vous êtes vraiment un bout de femme agité, dit Vassia Tchesnokov en s'extasiant devant le profil de Macha. Si ce n'était pas vous, mais une autre - je ne l'aurais raccompagnée, pour rien au monde. Voilà, dit-il, la vérité vraie. Je l'ai fait uniquement par amour.
Machenka éclata de rire.
- Voilà que vous riez et que vous montrez vos dents, dit Vassia, mais moi, Maria Vassilievna, je vous adore et vous aime passionnément. Vous pouvez me dire : Vassia Tchesnokov, couchez-vous sur la ligne de tram, sur les rails et restez-y jusqu'au premier tram - je me coucherai. Pardi !
- Bah ! Laissez tomber, dit Machenka, regardez plutôt cette merveilleuse beauté autour, au clair de lune. Qu'elle est belle, la ville, la nuit. Quelle merveilleuse beauté !
- Oui, une beauté remarquable, dit Vassia qui regardait avec quelque étonnement la façade écaillée d'une maison. Effectivement c'est très beau... Mais, Maria Vassilievna, la beauté agit justement quand on nourrit des sentiments réels... Beaucoup de savants et de membres du parti nient les sentiments d'amour, mais moi, Maria Vassilievna, je ne les nie pas. Je pourrais nourrir des sentiments envers vous jusqu'à mourir et me sacrifier. Pardi ! Par exemple, Maria Vassilievna, vous me dites : Vassia Tchesnokov, tape-toi la nuque contre ce mur-là - je le ferai.
- Et voilà, c'est parti, dit Machenka non sans plaisir
- Pardi, je le ferai. Vous voulez ?
Le couple arriva au canal Krioukov.
- Pardi, dit de nouveau Vassia, si vous voulez, voilà – je me jette dans le canal. Non, Maria Vassilievna ? Vous ne me croyez pas, mais je peux vous le prouver…
Vassia Tchesnokov empoigna la rampe et fit mine de sauter.
- Eh ! cria Machenka. Vassia ! Que faites-vous ?
