M. Zochtchenko – La Perfidie, introduction (4)
Mikhaïl Zochtchenko - Михаил Зощенко
La Perfidie, introduction
Кова́рство (введе́ние)
Extrait du Livre bleu ciel (Голуба́я кни́га)
(1935)
4- De l’Histoire ancienne et de l’Avenir
9. А е́сли чего́-нибу́дь есть и́ли име́ется, зна́чит, бы́ли к тому́ уважи́тельные причи́ны.
И кото́рые возьму́т в ру́ки исто́рию, те сра́зу мо́гут убеди́ться, отчего́ э́то быва́ет.
Про́шлая жизнь, согла́сно описа́нию исто́риков, была́ уж о́чень, как бы сказа́ть, отврати́тельно ужа́сная. То и де́ло пра́вили каки́е-то крова́вые царьки́, каки́е-то в вы́сшей сте́пени, пёс их зна́ет, свире́пые тира́ны, владе́тельные господа́, ге́рцоги, пото́мственные дворя́не, баро́ны и так да́лее. И все они́, коне́чно, де́лали со всей пу́бликой, чего́ хоте́ли. Отреза́ли языки́ у тех, кото́рые болта́ли не то, чего́ на́до. Сжига́ли на костра́х, е́сли, наприме́р, челове́к выска́зывал со́бственные нау́чные и́ли религио́зные мы́сли. Кида́ли для поте́хи ди́ким зверя́м и крокоди́лам. И вообще́ без зазре́ния со́вести поступа́ли, как хоте́ли.
И от всех э́тих дел пу́блика, наве́рное, нра́вственно осла́бла. И хара́ктеры у них отча́сти испо́ртились. У них, мо́жет, озло́бился ум. И они́ ста́ли ко всему́ принора́вливаться и с тече́нием веко́в че́рез э́то, мо́жет быть, произошли́ кова́рство, ара́пство, подхали́мство, приспособле́нчество и так да́лее, и тому́ подо́бное, и про́чее.
10. А са́ми-то по себе́, мо́жет, все э́ти и тому́ подо́бные явле́ния чи́сто случа́йные, и они́ нано́сные на прекра́сной и в вы́сшей сте́пени поря́дочной нату́ре челове́ка. А е́сли э́то так, то мы, как защи́тники угнетённых, с удово́льствием выска́зываем э́ту мысль. Наве́рное, так оно́ и есть.
И, говоря́ о таки́х веща́х, всегд́а как-то хо́чется приподня́ть заве́су, кото́рая закрыва́ет от нас гряду́щее. Всё-таки о́чень хо́чется уви́деть, как-то там у них пойдёт.
11. Но у них, в э́том смы́сле, без сомне́ния, отли́чно пойдёт.
Э́то уж отча́сти заме́тно по не́которым да́нным на́шей жи́зни. У нас, в о́бщем счёте, пу́блика, что ни говори́те, заме́тно испра́вилась к лу́чшему. Мно́гие ста́ли бо́лее положи́тельные, че́стные. Работя́ги. Заме́тно ме́ньше вору́ют. Мно́гие вдруг заинтересова́лись нау́кой. Чте́нием книг. Не́которые пою́т. Мно́гие игра́ют в ша́хматы. В домино́. Хо́дят на конце́рты. Посеща́ют музе́и, где глядя́т карти́ны, статуэ́тки и вообще́ чего́ есть. Дискусси́руют. Ле́чатся. Вставля́ют себе́ зу́бы. Гуля́ют в па́рках и по на́бережной. И так да́лее.
В то вре́мя как ра́ньше э́ти же са́мые ду́лись бы в ка́рты, ора́ли бы в пья́ном уга́ре и пе́ред две́рью рестора́нов выбива́ли бы друг дру́гу оста́тние зу́бы.
Нет, е́сли говори́ть о чистоте́ нра́вов, то у нас переме́на в наилу́чшую сто́рону. И с э́тим мо́жно поздра́вить населе́ние. Поздравля́ем! Пла́менный приве́т, друзья́!
12. И при всём том прошло́, заме́тьте себе́, немно́го ме́ньше, чем два деся́тка лет. А ну-те, пройдёт, предполо́жим, ещё полсо́тни лет?! Ого́! Э́то пря́мо удиви́тельно, что мо́жет получи́ться!
Ита́к, всё дрянно́е постепе́нно, мо́жет быть, бу́дет отстава́ть и отлепля́ться, и, наконе́ц, уда́рит год, когда́ мы, са́ми того́ не понима́я, предста́нем друг пе́ред дру́гом во всей свое́й приро́дной красоте́.
Коне́чно, для полноты́ це́ли потре́буется, есте́ственно, дово́льно продолжи́тельное вре́мя. Чтоб перекова́ться ещё бо́лее основа́тельно.
А то, коне́чно, не́которые, в си́лу своего́ кова́рства, возмо́жно, что отча́сти поды́грывают, и́ли они́ де́лают вид, что они́ уже́ соверше́нно гото́вы, в то вре́мя как в душе́ у них гори́т небо́сь пла́мя пре́жней жи́зни. И они́, мо́жет, горю́ют, что им не даю́т разверну́ться. И то́лько э́то никому́ не ви́дно, благодаря́ опя́ть-таки кова́рству, кото́рое, я так ду́маю, при переко́вке одно́ из после́дних поки́нет на́ши бре́нные тела́.
И, зна́чит, скоре́й всего́, когда́ там изме́нится курс, как, наприме́р, у нас, всё э́то как сон исче́знет, и насту́пит сча́стье, спосо́бное удовлетвори́ть запро́сы са́мого капри́зного у́ма.¹
1- Этот последний абзац отсутствует в предлагаемой аудиоверсии.
Et si quelque chose existe ou qu’on la possède, cela signifie qu'il y a eu à cela de bonnes et sérieuses raisons.
Et ceux qui s’intéressent à l’Histoire peuvent immédiatement en comprendre les raisons.
La vie passée, selon la description qu’en font les historiens, était, comment dire, affreusement répugnante. Il y eut ainsi parfois des roitelets sanglants, certains au plus haut point - Dieu sait qui -, des tyrans féroces, des souverains absolus, des ducs, des lignées de nobles, des barons, etc. Et chacun, bien sûr, faisait ce qu’il voulait de la populace. Coupant la langue de ceux qui parlaient trop et pas comme il le fallait. Ils brûlaient vif, par exemple, celui qui osait exprimer ses opinions personnelles, scientifiques ou religieuses. Ils se distrayaient en le jetant en pâture aux bêtes sauvages et aux crocodiles. Et en général, et sans un pincement au cœur, ces tyrans se comportaient comme bon leur semblait.
Et c’est probablement à cause de tout cela que la plèbe s’est moralement affaiblie. Son caractère s’est ainsi en partie détérioré. Et qu’ainsi, peut-être, les humains se sont aigris. Et ils ont commencé à s’accommoder de tout. C’est peut-être à cause de ça qu’au fil des siècles perfidie, duperie, flagornerie, opportunisme, et j’en passe, se sont partout répandus.
Mais, en eux-mêmes, ces phénomènes et d'autres similaires ne sont peut-être que purement accidentels, étrangers à la nature profondément bonne et digne de l’Homme. Et si tel est le cas, alors, en tant que défenseur des opprimés, je suis heureux d’exprimer cette pensée. Puisque, probablement, elle est juste.
Et, en parlant de telles choses, on veut toujours, d’une manière ou d’une autre, lever le voile qui nous cache l’avenir, désirant malgré tout observer comment les choses se passeront pour ceux du futur.
Et, en ce sens, pour eux, les choses iront sans aucun doute pour le mieux.
Ceci est déjà en partie visible par certaines données factuelles de nos vies présentes. Dans notre pays, en général, la roture, quoi qu'on en dise, s'est sensiblement bonifiée. Beaucoup sont devenus plus positifs et honnêtes, de courageux travailleurs. Il y a nettement moins de gens qui volent. Nombreux se sont soudain intéressés à la science, à la lecture. Certains pratiquent le chant ou vont au concert. Beaucoup jouent aux échecs, aux dominos, visitent les musées, où ils admirent peintures et statuettes, etc. Ils débattent. Ils se soignent, se font poser de nouvelles dents. Ils se promènent dans les parcs et le long des quais. Et ainsi de suite.
Alors qu’avant, ces mêmes jouaient aux cartes, vociféraient complètement ivres et se cassaient les dents qui leur restaient sur les portes des restaurants.
Non, s’il s’agit de pureté morale, alors nous assistons à une nette amélioration. Et la population peut s’en féliciter. Toutes nos félicitations ! Mes plus chaleureuses congratulations, chers amis !
Et avec tout cela, remarquez, qu’un peu moins de deux décennies se sont écoulées [depuis la Révolution]. Allez, supposons que cinquante ans encore s'écoulent ?! Oh-ho ! C'est vraiment incroyable ce qui pourra advenir !
Ainsi, tout ce qui ne vaut rien tombera peut-être progressivement en déshérence et disparaîtra, et finalement le temps viendra où, sans nous en rendre compte, nous paraîtrons les uns devant les autres dans toute notre beauté naturelle.
Bien entendu, il faudra naturellement encore pas mal de temps pour atteindre cet objectif. Rééduquer encore plus en profondeur.
Parce que, bien sûr, certains, en raison de leur perfidie, jouent peut-être en partie le jeu, ou font comme s’ils étaient déjà tout à fait rééduqués, alors que dans leur âme brûlent probablement les braises de leur ancienne vie. Et ils regrettent peut-être qu’on ne leur offre pas la possibilité de faire machine arrière. Et nul même ne s’en aperçoit, à nouveau grâce à cette perfidie, qui, je pense, lors de la nécessaire rééducation, sera l'un des derniers vices à devoir abandonner nos corps périssables.
Et, par conséquent, très probablement, lorsque le cap changera, comme chez nous par exemple, [en Union soviétique], tout cela s’effacera comme un mauvais rêve, et viendra le temps du bonheur, capable de combler les besoins de l'esprit le plus fantasque.¹
