-
Félix Krivine – Petits contes sortis de terre (07)
Petits contes sortis de terre
Ска́зки, добы́тые из-под зе́мли
Le conte de l’Asphalte - Асфа́льтовая ска́зка
Асфа́льт ка́жется се́рым, но он чёрный, как смола́. Его́ да́же называ́ют го́рной смоло́й, потому́ что он настоя́щая го́рная поро́да. Коне́чно, настоя́щий Асфа́льт, не иску́сственный.
Настоя́щий Асфа́льт вы́шел из недр земли́, не подозрева́я, что им ста́нут покрыва́ть доро́ги. Он да́же не знал, что на свет́е существу́ют доро́ги. Жизнь в недра́х земли́ — без доро́г.
А здесь, на земле́, все куда́-то спеша́т, колёса стуча́т, но́ги то́пают, и не мо́гут они́ стуча́ть и то́пать по бездоро́жью. Земле́ нужны́ доро́ги, что́бы ле́гче бы́ло дви́гаться по земле́, потому́ что е́сли живёшь — на́до дви́гаться.
Пра́вда, Асфа́льт сам не дви́гается, он то́лько покрыва́ет доро́ги, но эт́о зна́чит, что он помога́ет о́бщему движе́нию, а э́то быва́ет важне́е, чем дви́гаться самому́.
А то, что он се́рый, так э́то про́сто доро́жная пыль. Рабо́чая пыль. Ведь нельзя́ же рабо́тать так, что́бы не запыли́ться!
Ох, как мно́го ну́жно земли́ ископа́ть, пока́ добу́дешь то, что для нас на земле́ поле́зно.
L'Asphalte paraît gris, mais il est tout noir. On l’appelle le bitume minéral¹ car en effet c’est une vraie roche. Pour sûr, le véritable Asphalte n’a rien d’artificiel !
L’Asphalte, le véritable Asphalte, est sorti des entrailles de la terre sans se douter qu'un jour il couvrirait les routes. Il ne savait même pas alors qu'il existait des routes. La vie sous terre y est sans route aucune.
Mais ici, au-dessus, sur terre, chacun est pressé d’aller quelque part : les roues roulent, les pneus crissent, les piétons piétinent, et tout ce beau monde ne peut rouler, crisser ni piétiner sur de mauvais sentiers ! La Terre a besoin qu’on construise des routes pour qu’on puisse s’y déplacer plus aisément ; car si vous vivez, vous devez nécessairement bouger, aller quelque part.
Certes, l'Asphalte, lui, ne se déplace pas, il ne fait que recouvrir les routes, mais cela veut dire qu'il est là pour aider les gens à se déplacer, et cela est plus important que si lui-même se rendait quelque part.
Et s’il est gris c’est seulement parce qu’il est couvert de poussière : poussières de la route et poussières du travail. Après tout, on ne travaille pas sans finir couvert de poussière !
Oh, combien faut-il creuser sous terre avant de posséder tout ce qui nous est utile ici, sur terre...
1- C’est en particulier le cas pour le bitume de la Mer morte qui se présente sous forme solide, et que les anciens Egyptiens utilisaient peut-être pour l’embaumement des momies. -
Félix Krivine – Petits contes sortis de terre (06)
Petits contes sortis de terre
Ска́зки, добы́тые из-под зе́мли
Le conte du Plâtre - Ги́псовая ска́зка
Когда́ вы́йдешь наве́рх из глуби́н земли́, прия́тно похва́стать свои́ми земляка́ми.
— Мой земля́к врачо́м стал. Травмато́логом. Помога́ет перело́мам сраста́ться.
— А мой земля́к — ску́льптор. Его́ рабо́ты на вы́ставках.
— А мой — стро́итель.
— А мой по се́льскому хозя́йству знамени́тый специали́ст.
— Знамени́тый? А как его́ зову́т?
— Гипс.
— Ты смотри́! И моего́ — Гипс!
— И моего́!
— И моего́ то́же!
Да, Гипс на все ру́ки ма́стер. И ги́псовую повя́зку наложи́ть, и скульпту́ру из ги́пса вы́лепить, и заштукату́рить что на́до, и по́чву удо́брить, и сде́лать ещё мно́жество дел…
Выхо́дит, все одни́м земляко́м хва́стались.
Одни́м — но каки́м!
С таки́м земляко́м не сты́дно вы́йти из-под земли́, не сты́дно на бе́лый свет показа́ться.
Quand on sort des profondeurs de la terre, c’est toujours bien de se prévaloir de ses semblables.
— Un de mes collègues sorti de dessous Terre¹ est devenu médecin : un traumatologue qui soigne les fractures.
- Le mien, est sculpteur. Ses œuvres sont exposées dans les salons.
- Et le mien est maçon.
— Et le mien un célèbre ingénieur agronome.
- Célèbre ? Comment se nomme-t-il ?
- Plâtre.
- Voyez donc ! Et le mien également : il s’appelle Plâtre !
- Et le mien aussi !
- Et pareil pour le mien !
Oui, Plâtre est un touche-à-tout. Il sait poser un plâtre sur un bras cassé, sculpter une statue de plâtre, et plâtrer tout ce qui doit l’être, et fertiliser le sol, et beaucoup d'autres choses...
C’est ainsi que tous se vantaient d’avoir le même collègue.
Le même collègue… et quel collègue !
Avec un tel collègue, on n’a pas honte de sortir de terre, ni jamais à rougir de se montrer au grand jour.
1- Ici, le texte russe parle de 'zemliak' (земляк), étymologiquement : celui (issu) de la (même) terre, qui a le sens de ‘compatriote’.Voici, en prolongement, une autre petite histoire du même auteur, à propos du plâtre (pardon de monsieur Plâtre 😉), extraite des ‘Demi-contes’ (Полусказки) publiés en 1964 - lire en russe.
Le Plâtre - Гипс
Он мя́гкий, тёплый, пода́тливый, он так и про́сится в ру́ки тех, кто мо́жет устро́ить его́ судьбу́. В э́то вре́мя он да́же не бре́згает чёрной рабо́той шпаклёвкой.
Но вот он нахо́дит свою́ щель, пролеза́ет в неё, устра́ивается про́чно и удо́бно.
И сра́зу в хара́ктере его́ появля́ются но́вые черты́: хо́лодность, су́хость и упря́мая твёрдость.
Il est doux, plein de chaleur, souple, il ne demande qu'à passer entre les mains de ceux qui sont capables de lui bâtir un destin. Alors, il ne dédaigne pas le travail subalterne en devenant enduit de rebouchage.
Mais voyez comme ensuite il trouve une fente où se loger. Confortablement il s'y glisse et solidement s'y installe !
Et aussitôt il change de caractère, acquiert de nouveaux traits : tout en froideur, sécheresse et d’une dureté obstinée.
-
Félix Krivine – Petits contes sortis de terre (05)
Petits contes sortis de terre
Ска́зки, добы́тые из-под зе́мли
Le conte de l'Argile - Гли́няная ска́зка
Жила́ на све́те Твёрдая Гли́на, и никому́ от неё не́ было ра́дости. Суха́я она́ была́, чёрствая, скоре́е тре́снет, чем сде́лает кому́-то добро́.
Пришла́ к Твёрдой Гли́не Вода́.
— Надо́, — говори́т, — тебе́ быть помя́гче. То́лько тогда́ ты смо́жешь де́лать добро́.
Прикосну́лась к Гли́не Вода́ — и та сра́зу стала́ мя́гче. Так размягчи́лась от Воды́, что из неё да́же кру́жку вы́лепили.
— Бу́дем с тобо́й вме́сте люде́й пои́ть,— говори́т Вода́. — А пока́ я испаря́юсь.
— Бу́дем вме́сте, а сама́ испаря́ешься?
— Пока́, — говори́т Вода́.— Что́бы пои́ть люде́й, кру́жка должна́ быть твёрдой, непромока́емой. А со мной ты не ста́нешь твёрдой. Поэ́тому — проща́й!
— Ты же говори́ла, надо́ быть мя́гкой, что́бы де́лать добро́. А тепе́рь говори́шь: на́до быть твёрдой…
— Всё пра́вильно,— сказа́ла Вода́.— Пока́ ты про́сто Гли́на, тебе́ необходи́мо быть мя́гкой, чтоб из тебя́ мо́жно бы́ло что́-нибудь вы́лепить. А когда́ стала́ кру́жкой, тут уже́ твёрдость нужна́.
Вода́ испари́лась, а Гли́на заду́малась.
Ока́зывается, не так э́то про́сто — де́лать добро́. Что́бы де́лать на земле́ добро́, ну́жно хорошо́ знать, когда́ мя́гким быть, а когда́ — твёрдым.
Il y avait dans le monde la Dure Argile et personne n’était content d’elle. Elle était sèche, insensible, et préférait se fendre plutôt que de plaire à quiconque.
L'Eau s’en vint un jour trouver Dure Argile
- Il te faut être plus douce, lui dit-elle. C’est seulement alors que tu pourras faire le bien.
L'Eau effleura l’Argile qui, immédiatement, se fit plus douce. L'Eau adoucit tant Dure Argile qu’on put faire d’elle un bol ou une tasse.
- Toi et moi ensemble allons servir à boire aux gens, dit l’Eau. Mais à présent déjà je m'évapore...
- Ensemble toujours nous serons, me disais-tu, mais voilà que tu disparais ?
- Pour le moment, dit l’Eau... Afin d’offrir à boire aux gens, un bol doit être dur et imperméable, et en ma compagnie tu ne le deviendras jamais. Alors - adieu !
- Tu m’avais dit qu'il me fallait être douce pour faire le bien et à présent tu me dis qu’il faut que je sois dure, soupira Dure Argile...
- C'est vrai, lui répondit l’Eau. Jusque-là tu n’es que glaise. Tu dois te faire douce pour passer entre les mains du potier. Et quand il aura fait de toi un bol, alors il te faudra devenir dure.
L'eau s'évapora et l’Argile longtemps réfléchit.
Il s’avère souvent qu’il n’est pas si facile de faire le bien. Pour faire le bien sur terre, il faut savoir quand être doux et quand devoir se montrer dur.
-
Félix Krivine – Petits contes sortis de terre (04)
Petits contes sortis de terre
Ска́зки, добы́тые из-под зе́мли
Le conte de l’Aluminium - Алюми́ниевая ска́зка
Бы́ло вре́мя, когда́ мета́ллы не уме́ли лета́ть. Сли́шком они́ тяжёлые, тру́дно им от земли́ оторва́ться.
Тогда́ на Земле́ ещё ничего́ не зна́ли об Алюми́нии. Хотя́ он уже́ был и на ка́ждом ша́гу встреча́лся.
Быва́ют таки́е незаме́тные геро́и, кото́рые никому́ не заме́тны, пока́ на них не посмо́трят внима́тельно. А как посмо́трят, уви́дят — и сра́зу они́ прогремя́т на весь мир.
Так прогреме́л в про́шлом ве́ке мета́лл Алюми́ний.
Но греме́ть, коне́чно, ле́гче, чем лета́ть. Для полётов не то́лько лёгкость, но и твёрдость нужна́. Алюми́нию же не хвата́ло твёрдости.
— Соедини́те его́ со мной,— предложи́ла Медь. — Со мной он в два счёта ста́нет твёрдым.
— С тобо́й? Но ты же сама́ мя́гкая!
— Э́то я мя́гкая, пока́ одна́. В спла́вах я не така́я. Вспо́мните Бро́нзу, Лату́нь…
Соедини́ли Медь с Алюми́нием. Получи́лся Дюра́ль, твёрдый сплав. И лёгкий, и твёрдый.
Вот из него́ и постро́или самолёты. И на э́тих самолётах нашла́сь рабо́та для мно́гих мета́ллов, кото́рые пре́жде, до Алюми́ния, не уме́ли лета́ть.
Ва́жно, чтоб кто-то пе́рвый полете́л. А за ним полетя́т и все остальны́е.
Il était un temps où les métaux ne pouvaient pas voler. Les métaux sont trop lourds et il leur est difficile de décoller.
À cette époque, les gens sur Terre ne connaissaient encore rien de l’Aluminium. Même s'il était déjà là, juste sous leurs pieds.
Il existe des héros si insaisissables qui personne ne les remarque tant qu’on ne les a pas observés de plus près. Et enfin, quand on les regarde vraiment, alors, immédiatement, l’écho de leur réputation se répand partout dans le monde.
C'est ainsi qu’au siècle dernier¹, pour l’Aluminium ont sonné les trompettes de la renommée.
Mais trompeter, bien sûr, est plus facile que voler. Pour prendre son envol, il faut non seulement de la légèreté, mais aussi de la dureté. L’Aluminium manquait de dureté.
- Combinons-nous, lui a suggéré le Cuivre. Avec moi, vous deviendrez plus dur en un rien de temps.
- Avec toi ? Mais toi-même tu es tout mou !
- Je suis mou quand je suis seul. Je ne le suis pas quand il s’agit d’alliages. Rappelez-vous le bronze, le laiton²...
Le Cuivre allié à l’Aluminium a enfanté le Dural, un dur alliage, à la fois léger et résistant.
C'est à partir du Dural qu’on a pu construire des avions. Et ensuite de nombreux autres métaux ont pu embarquer à leur bord, des métaux qui auparavant, avant l'Aluminium, ne pouvaient pas voler.
L'important est que quelqu’un prenne son envol le premier. Les autres le suivront.
1- Au XIX° siècle.
2- Le bronze est un nom générique de tous les alliages composé de cuivre (tel l’étain). Le laiton est, par exemple, un alliage constitué de cuivre et de zinc. -
Félix Krivine – Petits contes sortis de terre (03)
Petits contes sortis de terre
Ска́зки, добы́тые из-под зе́мли
Le conte du Cuivre - Ме́дная ска́зка
По ви́ду не ска́жешь, что Медь така́я ста́рая. А ведь зна́ли её ещё в Ка́менном ве́ке — таку́ю же кра́сную, румя́ную, как сейча́с.
Никаки́х други́х мета́ллов не зна́ли. А Медь зна́ли. И в хозя́йстве испо́льзовали. Кувши́ны из неё де́лали. Ми́ски. Ножи́. Э́то в Ка́менном-то ве́ке!
Потому́ он и ко́нчился Ка́менный век, что сли́шком мно́го в нём накопи́лось ме́дного. А когда́ в Ме́дном ве́ке сли́шком мно́го накопи́лось бро́нзового, ко́нчился Ме́дный и наступи́л Бро́нзовый век (хотя́ Бро́нза — э́то была́ та же Медь, то́лько соединённая с О́ловом). А пото́м, когда́ в Бро́нзовом ве́ке сли́шком мно́го накопи́лось желе́зного, на сме́ну Бро́нзовому пришёл Желе́зный век.
Вот как всё э́то бы́ло.
Да́же не ве́рится, что сто́лько вре́мени минова́ло, что Ме́дный век давны́м-давно́ прошёл…
Потому́ что Медь сейча́с и в машинострое́нии, кото́рого не́ было в Ме́дном ве́ке, и в электроте́хнике, кото́рой не́ было в Ме́дном ве́ке… И в телеви́зорах, не изве́стных Ме́дному ве́ку, и в самолётах, и в косми́ческих раке́тах — всю́ду Медь, Медь…
Така́я ста́ренькая, а везде́ поспева́ет.
On ne dirait pas, en regardant le Cuivre, qu’il est si vieux. Même si déjà à l’Age de pierre on le connaissait, tout aussi rouge et reluisant qu’aujourd'hui.
Les hommes ne connaissaient alors nul autre métal que le Cuivre, l’utilisant déjà au quotidien. Ils en faisaient des récipients, des couteaux. C’était à l’époque de l'Age de pierre !
C’est pour cela que l’Age de pierre¹ a pris fin, car trop de cuivre avait été extrait du sol. Et lorsque ensuite trop de bronze s'est accumulé durant l'Age du cuivre, l’Age du cuivre a pris fin et l'Age du bronze a commencé. (Bien que le bronze soit composé aussi de cuivre, mélangé à de l'étain). Et puis, durant l’Age du bronze, lorsqu’on a extrait trop de fer de la terre, l’Age du fer est arrivé.
Voilà comment tout cela s’est passé.
On ne peut même pas imaginer combien de temps s'est écoulé depuis que l’Age du cuivre est révolu. Il y a si longtemps !
Parce que le Cuivre, lui, est aujourd’hui toujours là, partout ! Dans les machines - des machines qui n'existaient pas à l’Age du cuivre - et dans les câbles électriques, qui n'existaient pas non plus à cette époque... Et aussi dans les postes de télévision, inconnus à l’Age du cuivre, et dans les avions, et dans les fusées – partout, partout : Cuivre, Cuivre, Cuivre...
Le Cuivre, si vieillot, mais toujours aussi rutilant…
1- L’Age du cuivre (le ‘Chalcolithique’), correspond à la fin de la période de l’Age de pierre. Il y a plus de 4 000 ans, les Egyptiens qui ont bâti les grandes pyramides se servaient d’outils en cuivre. -
Félix Krivine – Petits contes sortis de terre (02)
Petits contes sortis de terre
Ска́зки, добы́тые из-под зе́мли
Lequel est le plus utile ? - Кто са́мый поле́зный?
Под землёй, в темноте́, где ничего́ не ви́дно, попро́буй отличи́ть поле́зного от бесполе́зного. А ведь ка́ждому хо́чется быть поле́зным.
-Я — соль земли́, — говори́т Соль. — Без меня́ на земле́ ка́ши не сва́ришь.
— А без меня́ сва́ришь? — спра́шивает Алюми́ний.—Кастрю́ли-то де́лают из алюми́ния.
Без кастрю́ли, коне́чно, ка́ши не сва́ришь.
— А на чём вари́ть бу́дете? — спра́шивает У́голь.
И Приро́дный Газ подхва́тывает:
— Без то́плива в э́том де́ле не обойдётесь.
— А чем ого́нь разожжёте? — спра́шивает Се́ра, без кото́рой ни одна́ спи́чка не загора́ется.
— И на́до ещё крупу́ привезти́,— говори́т Нефть, без кото́рой не бу́дет бензи́на для тра́нспорта.
Просту́ю ка́шу свари́ть — и вон ско́лько их набрало́сь! Кого́ ни возьми́ — без него́ ка́ши не сва́ришь…
— Ме́жду про́чим, обо мне́ то́же не сле́дует забыва́ть, — говори́т Желе́зо, из кото́рого де́лают лопа́ты. — Пре́жде чем ка́шу вари́ть, всех вас ну́жно ещё из земли́ вы́копать.
Essayez donc sous terre, dans le noir, là où l’on n’y voit rien, de distinguer l’utile de l’inutile. Pourtant dites-vous que tout le monde veut se rendre utile.
- Moi, je suis le Sel de la terre, dit ce dernier. Sans moi, en ce monde, vous ne ferez rien de bon ni ne saurez faire cuire votre kacha¹.
- Et pourrais-tu cuisiner sans moi ? rétorque l’Aluminium. Les casseroles sont faites d’aluminium.
Bien sûr, vous ne pouvez pas faire cuire votre kacha du matin sans casserole.
- Et grâce à quoi cuisineras-tu ? interroge le Charbon.
Et le Gaz Naturel ajoute :
- Sans chaleur c’est impossible !
- Et comment allumeras-tu le feu, demande le Soufre, sans aucune allumette à gratter ?
- Et les céréales pour la kacha, encore faut-il les transporter ! intervint le Pétrole. Sans moi pas de carburant pour les acheminer !
Oh combien faut-il de choses pour simplement faire chauffer du lait ! Omettez l’une d’elles, et vous n’arriverez à rien...
- Au fait, il ne faut pas non plus m'oublier, leur dit le Fer, à partir duquel on fabrique pelles et pioches. Mes amis, avant d’imaginer faire cuire la kacha du matin, on doit tous vous extraire du sol.
1- La kacha (каша) est une bouillie de céréales, une nourriture de base des Russes petits et grands. L'expression 'ne pas (arriver à ) cuire la kacha' (каши не сварить), en parlant de quelqu'un, signifie de ne pouvoir s'entendre avec cette personne, de n'arriver à rien avec elle. -
Félix Krivine – Petits contes sortis de terre (01)
Félix Krivine - Феликс Кривин
Petits contes sortis de terre
Ска́зки, добы́тые из-под зе́мли
(1981)Félix Krivine (Феликс Давидович Кривин) (1928-2016) fut un prosateur, poète et scénariste soviétique, écrivain de science-fiction, journaliste. Auteur en particulier d'ouvrages humoristiques et de contes pour enfants, petits et grands.
Pour en savoir plus, lire (en russe) : Félix Davidovitch Krivine.
(L'ensemble des notes de bas de page est du traducteur)
O combien nous avons de choses sur terre !
Чего́ то́лько нет у нас на земле́!
А когда́-то, давны́м-давно́, на земле́ о́чень мно́гого не́ было.
Не́ было ча́йников, карандаше́й, велосипе́дов, телеви́зоров, а та́кже и мно́гих други́х предме́тов, кото́рые мы тепе́рь называ́ем предме́тами пе́рвой необходи́мости.
Ну, раз на земле́ ничего́ э́того не́ было, пришло́сь добыва́ть из-под земли́. Со вре́менем лю́ди э́тому научи́лись.
Сна́чала добыва́ли ча́йники, сковоро́дки, ключи́, а пото́м парово́зы и парохо́ды…
Самолёты и звездолёты…
Косми́ческие корабли́ лета́ют в ко́смос, но добы́ли-то их из-под земли́!
Пра́вда, не в гото́вом ви́де.
В гото́вом ви́де под землёй да́же просто́го гвоздя́ не найдёшь — ра́зве что еѓо снача́ла туда́ заро́ешь.
Под землёй всё в негото́вом ви́де.
Велосипе́ды, сковоро́дки, телеви́зоры, киноаппара́ты под землёй в негото́вом ви́де — в ви́де поле́зных ископа́емых.
Почему́ поле́зных?
Почему́ ископа́емых?
Потому́ что прихо́дится мно́го земли́ ископа́ть, что́бы добы́ть то, что для нас на земле́ поле́зно.
Mais autrefois, il y a très longtemps, il y avait très peu de choses sur terre.
Il n’y avait ni bouilloire, ni crayon, ni vélo, ni téléviseur, ni tous ces autres objets que nous considérons aujourd’hui comme essentiels.
Eh bien, comme il n’y avait rien de tout cela sur terre, nous avons dû les extraire du sous-sol. Au fil du temps, les gens ont appris comment faire.
On a d’abord extrait des bouilloires, des poêles à frire, des clés, puis des locomotives et des bateaux à vapeur…
Enfin, des avions et des vaisseaux spatiaux…
Les vaisseaux spatiaux, certes, volent dans l’espace, mais ils ont été extraits du sous-sol !
Mais il est vrai, sous une forme inachevée...
Sous terre, vous ne trouverez même pas un simple clou tout fait, à moins qu’on l’y ait enterré au préalable.
Tout ce qui se trouve dans le sous-sol est inachevé.
Les vélos, les poêles à frire, les téléviseurs et les caméras sont enterrés sous une forme inachevée – sous forme d’éléments minéraux utiles.
Pourquoi nous sont-ils utiles ?
Et pourquoi les trouve-t-on enfouis sous terre ?
Parce qu’il nous faut creuser beaucoup sous terre pour obtenir ce qui nous est utile sur terre.
-
Tamara Radix – Noël chez un célibataire (2)
Новый год у холостяка
(2)
Noël chez un célibataireНачался праздник.
Белокурая красотка взяла гитару и запела. Каким нежным и манящим голосом обладала эта курочка, загадочным и влекущим... Заколдованным голосом сирены.
Петушок, не отрываясь заворожённо смотрел на певицу, а она, счастливая и уверенная в своей власти, была убеждена, что покорила его сердце. Тогда брюнетка, сидевшая слева от хозяина дома, приступила к танцу. Она была гибкая и грациозная с фигурой балерины. Приятно удивлённый петушок, пригласил её на танец.
Сам он был чемпионом латино-американских танцев.
Он обнял её и увлёк в страстный ритм раскалённых углей аргентинского танго.
Зрители смотрели на них загипнотизированные, затаив дыхание, наслаждаясь их мастерством и искусством выразительности. Он уверенно вёл её крылом и ей оставалось только следовать за ним.
После белокурой певицы, танцовщица - брюнетка, словно магнит влекла его. Как только он занял своё место за столом, третья невеста, Рыжая курочка , которая скромно сидела до сих пор, в свою очередь предстала перед хозяином. Она принесла аппетитный торт, который приготовила и украсила с любовью.
- Отведайте мой торт, ласково сказала она соперницам (заведомо зная, что никто не может сравниться с ней талантом в кулинарии).
Первую, самую большую порцию, она подала нашему соблазнительному холостяку. Он никогда не ел ничего вкуснее: торт просто таял у него в клюве.
Вот это кондитер, подумал молодой петушок! И должно быть также превосходная кухарка? Какая превосходная партия! И осыпал её похвалой. Наш холостяк влюбился в маленькую курочку в третий раз, осознавая, что пленила его, рыжая курочка счастливо закудахтала.
Видя это, взгляд красавицы - брюнетки потемнел. Она похолодела от ревности, резко поднялась изо стола, притворяясь, что нечаянно уронила торт, повлёкший за собой рядом лежащий нож. Падая, нож ранил молоденькую курочку в крапинку.
Тогда четвёртая курица, до этого очень тихая, поспешила к ней на помощь: это была яркая рыжая красотка. Она заботливо осмотрела соперницу, в то время когда другие остались равнодушными к происходящему.
Рыжая курочка внимательно и умело принялась лечить её, она оказалась знающим и опытном врачом, известным в мире птиц. Она перевоплотилась оказавшись при деле и теперь каждый из присутствующих заметил как она была мила.
Гости разом заговорили о здоровье.
Наша курочка каждому предоставила несколько полезных советов, в том числе и красавцу - холостяку, не смотря на его превосходное здоровье, он неожиданно нашёл несколько тревожных симптомов.
Чего только не сделаешь чтобы тебя осмотрел очаровательный доктор!
Пленённый ею, Кудек подсел к ней и стал расспрашивать её о профессии и она доходчиво и профессионально отвечала ему.
Сколько очарования излучала она, наш легкомысленный петушок снова был очарован.
Тогда с попыткой завоевать его, подошла пятая курочка. Это была самая молоденькая, наивная и миниатюрная курочка. Глазами полными обещания, она нежно глядя на него, произнесла:
- Я не умею ни петь, ни танцевать, ни готовить, ни лечить, но я могу всему этому научиться, потому что я молодая. В её глазах можно было прочесть огромное восхищение и любовь к ему.
Кудек, тронутый в самое сердце её наивностью, снова был околдован. Она надеялась стать единственной счастливой избранницей сердца заядлого холостяка. Кудек не умел выбирать, он был слишком романтичным.
Они все нравились ему и казались достойными , нерешительность не позволяла ему, даже в канун Рождества, когда ему был предоставлено пять возможностей, воспользоваться ими и он не выбрал никого. Много хочешь - мало получишь, он так и остался холостяком.
Многообещающее рождество закончилось на рассвете, унося с собой старые надежды, оставляя место новым, которые будут созревать до следующего рождества и возможно осуществятся, так как известно, что в Рождество свершаются чудеса, при условии приложить усилия и помочь им претвориться.
Et La fête commença.
La belle blonde prit une guitare et se mit à chanter. Quelle voix avait cette poule ! Une voix tendre et suave, mystérieuse et captivante ! La voix ensorcelante d’une sirène.
Notre coq, envoûté par cette voix, n’avait plus d’yeux que pour la chanteuse et elle, heureuse et sûre de son pouvoir, était persuadée d’avoir gagné son cœur.
Alors, la jolie brune assise à gauche du maître de maison commença à danser.
Elle était souple et gracieuse et avait une silhouette de ballerine. Agréablement surpris, le coq se leva et l’invita à danser avec lui.
Lui-même était un champion de danses latino-américaines.
Il l’enlaça et l’entraîna dans un tango argentin ardent comme la braise. Toutes les spectatrices les regardaient, fascinées et le souffle coupé devant tant de savoir-faire et de prestance.
Lui, la conduisait d’une aile si sûre qu’elle n’avait qu’à se laisser guider.
Après avoir été séduit par la chanteuse blonde, la danseuse brune l’attirait comme un aimant.
Une autre poulette, tachetée, la troisième prétendante qui, jusqu’alors était restée discrète, se manifesta à son tour dès que le maître de maison eut repris sa place autour de la table.
Elle apporta un gâteau appétissant qu’elle avait préparé et décoré elle-même avec amour.
- Goûtez mon gâteau, dit-elle gentiment à toutes ses rivales (sachant qu’aucune d’elle ne pouvait prétendre égaler ses talents de pâtissière).
Mais tout d’abord, elle servit la plus grosse part à notre séduisant célibataire qui n’avait jamais rien goûté d’aussi bon : le gâteau lui fondait dans le bec.
Quelle excellente pâtissière pensa notre jeune coq !
Et peut-être est-elle également une excellente cuisinière? Voilà un bon parti !
Et il la félicita avec effusion.
Pour la troisième fois, notre célibataire se sentit devenir amoureux et notre petite poule, consciente de son pouvoir sur lui, se mit à glousser de satisfaction.
Alors, le regard de la belle brune s’obscurcit. Elle était agacée et jalouse. Se levant brusquement de table et faisant semblant d’être maladroite, elle accrocha intentionnellement le gâteau qui tomba, entraînant dans sa chute le couteau placé près de lui.
En tombant, le couteau blessa la jeune poulette tachetée.
Alors, la quatrième poule, jusque là très discrète, vint à son secours : il s’agissait de la belle rousse.
Celle-ci, très inquiète, se mit à examiner sa rivale avec beaucoup de douceur tandis que les autres poules restaient indifférentes à ce qui se passait autour d’elles.
Notre poule rousse prodiguait ses soins avec beaucoup de tendresse et de savoir-faire car c’était un médecin expérimenté et renommé dans le monde des volatiles. Transfigurée par la passion qu’elle mettait dans son travail, chacun remarqua alors, comme elle était jolie.
Et tous les convives se mirent, en même temps, à parler de leur santé.
Très cordialement, notre poule donna quelques conseils utiles à chacun et même au beau célibataire pourtant très sportif et en excellente santé qui, soudain, s’était trouvé quelques symptômes inquiétants.
Que ne ferait-on pas pour être examiné par un si charmant médecin !
Koudek, séduit et fort impressionné, s’installa près d’elle et se mit à lui poser des questions sur sa profession, questions auxquelles elle répondit de manière experte et d’un air entendu. Quel charme se dégageait de cette poule ! Notre coq volage fut de nouveau conquis.
Mais la cinquième poule s’approcha pour tenter sa chance elle aussi. C’était la plus jeune, la plus naïve de toutes, une poulette grise toute menue, authentique et naturelle.
Se plantant devant lui et le regardant de ses grands yeux doux et pleins de promesses, elle lui dit :
- Moi, je ne sais ni chanter, ni danser, ni cuisiner, ni soigner, mais je peux tout apprendre car je suis jeune.
Et dans ses yeux on pouvait lire toute l’admiration et l’amour qu’elle lui portait.
Koudek, touché au cœur par tant de naïveté, fut de nouveau séduit.
Quant à elle, elle espérait être l’heureuse élue et devenir la seule et unique dans le cœur de cet ardent célibataire.
Mais Koudek ne savait pas choisir, il était trop romantique pour cela.
Toutes lui plaisaient et il trouvait à toutes les plus grandes qualités ; cependant, son indécision lui fut fatale car, bien que tout fût possible en cette nuit de Noël et alors que cinq occasions lui furent offertes, il n’en saisit aucune faute d’avoir su faire un choix. A trop vouloir il n’eut rien et il demeura célibataire.
Mais Noël, qui renfermait tant de promesses, se termina au petit matin en emportant les espoirs anciens pour laisser la place à de nouveaux espoirs ; et ces espoirs-là auraient toute la nouvelle année pour grandir jusqu’au Noël prochain et se réaliser peut-être, car chacun sait que Noël engendre des miracles, encore faut-il prendre la peine de les aider à se réaliser.
-
Tamara Radix – Noël chez un célibataire (1)
Tamara Radix
Радикс Петрова Тамара МихайловнаНовый год у холостяка
Noël chez un célibataire
Voici un petit conte de Noël, écrit par Tamara Radix (Радикс Петрова Тамара Михайловна) et illustré par Emilie Piffeteau.
Originaire de Bachkirie, au sud-est de la Russie au pied de l'Oural, Tamara a toujours gardé son âme d’enfant. Ses contes dévoilent la naïveté, l’admiration et la fascination pour les immensités immaculées, la beauté sauvage et mélancolie des étés trop courts...
Les histoires de son premier livre, bilingue, se passent dans différents pays : pour l’une dans une région de l’Oural, pour les autres, en France, en Russie, en Hollande, en Pologne et en Afrique où Tamara a vécu.
Bonne lecture à vous !
Pour commander l'ouvrage : radixp@free.fr - Tél : 33 6 65 66 03 32
Prix public 12 euros - Isbn978-29541779-1-5В некотором царстве, в некотором государстве, на скотном дворе жил - был молодой холостяк, великолепный петушок по имени Кудек, вызывающий без исключения всеобщее восхищение.
Его звучный голос слышался из далека, а его горделивая поступь порождала преклонение курятника и, ко всему прочему, он не был лишён смелости и решительности, к этим качествам можно было добавить и неподдельную доброту. Все курочки мечтали выйти за него замуж.
К Рождеству он организовал праздник и пригласил всех своих поклонниц никого не забыв и даже позвал несколько симпатичных курочек из соседних дворов. По случаю, холостяк основательно прибрал своё жильё и благодаря приложенным усилиям достиг результата, но всё равно чувствовалось, что дому не хватает женской руки.
Он поставил красивую зелёную ёлку в зале, нарядил её колосьями кукурузы различных сортов, сделал гирлянды из злаков овса и пшеницы, а вместо тарелок приготовил поджаренные хрустящие кукурузные лепёшки и разложил на них тщательно приготовленные вкусные семена.
Довольный собой, торжественно распушив перья дивно - красочного хвоста, слегка приподнявшись на шпорах, петушок встречал своих очаровательных гостей шедших отовсюду.
Они приходили по одной, весело кудахтая. Какие они были нарядные! Причёсанные, накрашенные, пахнущие духами, они гордо выхаживали блестя глянцевыми перьями, начищенными по случаю, до блеска.
Первой прибыла парижанка. Это была нежная брюнетка, тотчас за ней вышагивала рыжая красотка с пышной грудью.
Затем появилась маленькая, очень кокетливая серая курочка, причёсанная по последней моде с чёрными блестящими крапинками на перьях. Последней вошла миниатюрна, серая курочка на высоких каблуках неуверенно печатая шаги и непрерывно пудря свой клювик.
Кудек думая, что все в сборе, повёл невест к старательно украшенному столу, а дамы тараторили наперебой. Неожиданно наступила тишина, потому что порог переступила последняя гостья. Все разом повернулись в её сторону: это была великолепная самоуверенная блондинка, с ярко накрашенными губами. Она тотчас подхватила под крылышко холостяка и отвела его в сторонку.
Польщённый вниманием такой красавицы и покорённый её смелостью, он последовал за ней. Однако, сознавая, что должен уделять внимание и другим гостям, раздув жабо и распушив хвост, он присоединился к остальным, самолюбиво и возбуждённо обращаясь к каждой из них со словами гостеприимства.
Белокурая красотка без стеснения заняла лучшее место рядом с хозяином, остальным курочкам ничего другого не оставалось, как занять оставшиеся места.
Il était une fois dans un poulailler, un coq magnifique nommé Koudek.
C’était un jeune coq célibataire, admiré de toutes les poules sans exception. Sa voix sonore et stridente s'entendait de loin et sa démarche fière impressionnait tous les habitants du poulailler, de plus, il n’était dépourvu ni de courage ni d’audace et à toutes ces qualités s’ajoutait une extrême gentillesse. Toutes les poules de la basse-cour rêvaient de l’épouser.
À l'approche de Noël, il organisa une grande réception à laquelle il convia toutes ses admiratrices. Personne ne fut oublié, pas même les jolies poules des basses-cours environnantes.
Pour l’occasion, il se mit à nettoyer de fond en comble son logis. On voyait bien qu’en ce logis il manquait une présence féminine car il était fort mal tenu, mais notre coq s’appliqua si bien que le résultat fut du meilleur effet.
Tant bien que mal, il installa dans la salle de réception un beau sapin vert qu’il décora de différentes sortes d’épis de maïs et de guirlandes faites de tiges d’avoine et d’épis de blé.
Sur la table, en guise d’assiettes, il mit des galettes de maïs bien dorées sur lesquelles il déposa des graines savoureuses qu’il avait longuement cuisinées.
Content et sûr de lui, dressé sur ses ergots, sa queue en panache déployant des plumes merveilleusement colorées, notre jeune coq accueillit, avec beaucoup de plaisir, ses charmantes convives accourues de toute part.
Elles arrivèrent, à tour de rôle, dans une joyeuse cacophonie. Toutes s’étaient pomponnées. Elles s’étaient coiffées, maquillées, parfumées et se pavanaient, fières de leur plumage lustré pour l’occasion.
La première arrivée fut une Parisienne. C’était une douce brunette suivie aussitôt d’une belle rousse à l’opulente poitrine.
Arriva ensuite une petite poulette très coquette, dont les plumes grises étaient parsemées de tâches noires luisantes, coiffées à la dernière mode. Enfin, arriva, marchant maladroitement sur ses talons aiguilles, une petite poule grise et menue, qui sans cesse se repoudrait le bec.
Koudek, pensant que tout le monde était arrivé, dirigea ses prétendantes vers la table du repas qu’il avait si bien agencée et aussitôt, toutes ces dames se mirent à caqueter à qui mieux-mieux. Soudain, le silence se fit car une dernière convive venait d’arriver qui fit se tourner toutes les têtes : c’était une blonde magnifique portant un rouge à lèvres très vif et qui avait l’air très sûre d’elle.
Accaparant immédiatement notre jeune célibataire, elle le prit par le bout d’une aile et l’entraîna à l’écart.
Koudek, subjugué par tant de beauté et d’audace, la suivit un instant. Mais, conscient qu’il se devait à toutes ses invitées, il rejoignit les autres poules, le jabot gonflé, la queue en panache, fier et excité et adressa à chacune un mot de bienvenue.
La belle blonde sans-gêne se percha aussitôt à la meilleure place, près du maître de maison.
Les autres poulettes qu’elle avait devancées, vexées, prirent les places qui restaient.
-
Savraska le Claque-lèvres
Savraska, le claque-lèvres
Как перевелись барсы в Сибири
Conte de Sibérie
Voici un petit conte bouriate qui raconte pourquoi les tigres ont disparu de Sibérie jusqu’au-delà des montagnes, tout cela à cause d'un vieux cheval...
La version originale russe a été publiée en 1989, à Irkoutsk, dans l'ouvage 'Contes du Lac Baïkal' (Байкала-Озера Сказки). M. et P. Guichardaz, E. Malherbet ont réalisé la version française de ce conte paru dans le recueil 'Savraska, le claque-lèvres'.
L'ouvrage a été publié par les éditions alidades, avec le soutien de l’association Eurcasia.
Editions alidades 2021, 12,5 x 21 cm, cahier, 52 pages, 6,00 €.
ISBN 978-2-919376-81-0Давным-давно жил да был старый-престарый старичок и был у него такой же старый конь Савраска, по прозванью «Губошлёп».
Очень любил старик своего Савраску и вот однажды купил ему новые хорошие подковы.
Обрадовался Савраска, глядит не наглядится на свой наряд, не утерпел и побежал показать себя соседям.
Идёт и губами шлёпает, а все, кто ни встретится, остановятся и говорят:
— Ба! У Савраски сегодня обновка! И какой же он красивый стал, или это другой Савраска?
— Нет, это я, Савраска-губошлёп, — гордо говорил Савраска и шёл дальше.
Шёл, шёл, и вдруг навстречу ему Барс полосатый, звериный царь.
Обмер от страху Савраска, головой трясёт и губами шлёпает, так что брызги летят, но видит, что Барс полосатый стоит и ничего ему худого не делает, расхрабрился Савраска и спрашивает:
— Кто ты такой?
— Я Барс полосатый, звериный царь, — а ты кто?
— Я Савраска-губошлёп, над всеми скотами начальник!
Испугался Барс полосатый, что у него противник есть, и говорит:
— Нехорошо быть зверям с двумя начальниками, давай силы пробовать: кто победит, тот и начальником будет.
— Ты хорошо придумал, — говорит Савраска-губошлёп, — давай силы пробовать!
— А как мы будем пробовать? — спросил Барс полосатый.
— Вот лежат камни, — говорит Савраска-губошлёп, — кто из них искры ногой вышибет, тот и сильнее. Начинай!
Начал Барс полосатый лапой камни расшибать — ничего не выходит. Бил, бил — лапы в кровь исцарапал, а искры нет как нет.
— Эх ты! — говорит Савраска-губошлёп. — Далеко тебе со мной тягаться! — Да как двинет обеими задними ногами — искры так дождём и посыпались.
Испугался Барс полосатый и бросился бежать, а Савраска-губошлёп посмотрел, куда тот путь держит, да скорей в другую сторону.
Бежит Барс полосатый, а навстречу ему медведь и спрашивает:
— Что ты так скоро бежишь?
— От Савраски-губошлёпа убегаю!
— Что ты! — говорит медведь. — Нашёл кого бояться! Покажи мне, где он, я его сейчас съем!
— Вот тут, недалеко! — показал Барс полосатый.
— Да я не вижу!
Тогда Барс полосатый взял и поднял медведя кверху. Держал, держал и спрашивает:
— Видишь?
А сам и не замечает, что своими лапами задавил медведя насмерть.
— Ну что, видел? — спрашивает Барс полосатый у медведя, опуская его на землю. Уж не видел !?
А тот и не шевелится.
— Бедный медведь! — сказал Барс полосатый. — Он увидел Савраску-губошлёпа и умер от страху!
И пустился Барс полосатый бежать ещё сильнее.
Бежит, бежит, а навстречу ему серый волк.
— Что так скоро бежишь?
— От Савраски-губошлёпа убегаю!
— Вот нашёл кого бояться! — говорит серый волк. — Покажи мне, где он, я его сейчас задеру!
— Смотри и ты не издохни! — сказал Барс полосатый. — Медведь его только увидал и сразу дух испустил!
— Ну! — говорит серый волк. — Я их сотни две задрал, да не пропал!
— Ну, смотри! — сказал Барс полосатый, поднял серого волка кверху, а тот сразу и захрипел в его могучих лапах.
— Видишь, хвастунишка! Поди и рассмотреть-то хорошенько не успел! — сказал Барс полосатый, бросил волка и убежал без оглядки за дальние горы, за глубокие долы, за тёмные леса.
С тех пор и перевелись барсы в Сибири.
Il y a bien longtemps, très longtemps, un vieillard parmi les vieillards avait un cheval très vieux, du nom de Savraska, un canasson au pelage pareil à celui d’un loup, et qu’on avait surnommé le Claque-Lèvres. Le vieux l’aimait beaucoup son Savraska, et un jour il lui acheta de bons fers tout neufs. Savraska, tout réjoui, ne se lassait pas de les admirer. N’y tenant plus, il courut les montrer à ses voisins. Il galopait, claquant des lèvres, et tous ceux qu’il rencontrait s’arrêtaient :
– Eh bé ! Savraska a fait une emplette ! N’est-il pas devenu superbe ? À moins qu’on nous l’ait changé !
– Hé non ! C’est bien moi, Savraska le Claque-Lèvres, répondait fièrement Savraska en poursuivant sa route.
Il galopait, galopait, quand soudain un tigre, le tsar des animaux, vint à sa rencontre.
Savraska faillit en mourir de peur : il branlait du chef, claquait des lèvres, postillonnait d’abondance. Mais comme le tigre semblait ne pas lui vouloir de mal, il s’enhardit et demanda :
– Qui es-tu ?
– Je suis le tigre, le tsar des animaux. Et toi ?
– Je suis Savraska le Claque-Lèvres, maître de tous les troupeaux !
Le tigre, bien ennuyé de se découvrir un concurrent, répondit :
– Il n’est pas bon que les animaux aient deux chefs. Il faut mesurer nos forces ; le chef sera celui qui l’emportera.
– Tu as raison, dit Savraska, comparons nos forces !
– Et comment va-t-on faire ? As-tu une idée ?
– Tu vois ces pierres, dit Savraska, le plus fort de nous deux sera celui qui en tirera des étincelles. À toi l’honneur !
Le tigre se mit à frapper les pierres de ses pattes, mais en vain. Il frappait, frappait. À se mettre les pattes en sang. Mais pas la moindre étincelle.
– Eh ! tu es loin de pouvoir rivaliser avec moi ! s’exclama le Claque-Lèvres. Et il frappa les pierres de ses sabots arrière : une pluie d’étincelles jaillit aussitôt.
Épouvanté, le tigre s’enfuit ; Savraska prit le galop dans la direction opposée.
Dans sa course le tigre rencontra un ours qui lui demanda :
– Pourquoi cours-tu si vite ?
– Je fuis Savraska le Claque-Lèvres !
– Ah ça alors ! Je vais la trouver, moi, cette terreur ! Montre-moi où il est, que je le dévore sur le champ.
– Là, tout près, indiqua le tigre.
– Mais je ne vois rien !
Alors le tigre empoigna l’ours et le souleva, le serrant bien fort entre ses pattes.
– Tu le vois ? demanda-t-il.
Mais il avait serré l’ours si fort dans ses pattes qu’il l’avait étouffé.
– Alors, tu l’as vu ? demanda-t-il en le reposant.
Mais l’ours ne bougeait plus.
– Le pauvre ! dit le tigre, il est mort de frayeur rien que d’avoir aperçu le Claque-Lèvres !
Et il s’enfuit de plus belle.
Dans sa course il rencontra un loup gris :
– Pourquoi cours-tu si vite ?
– Je fuis Savraska le Claque-Lèvres !
– Ah ça alors ! Je vais la trouver, moi, cette terreur ! Montre-moi où il est, que je l’égorge.
– Prends garde, loup. Rien qu’à le voir on meurt. À peine l’a-t-il aperçu que l’ours a rendu l’âme.
– Et alors, dit le loup gris, j’en ai déjà égorgé deux cents et je ne suis pas mort !
– Eh bien regarde, dit le tigre, et il souleva le loup gris qui expira aussitôt entre ses puissantes pattes.
– Tu parles d’un vantard ! Il n’a même pas eu le temps de l’apercevoir. Et lâchant le loup il s’enfuit sans demander son reste, jusqu’au-delà des montagnes les plus éloignées, jusqu’au-delà des profonds vallons et des forêts sombres.
C’est depuis ce jour que les tigres ont disparu de Sibérie.