A. Nekrassov – Le capitaine Wrounguel Chapitre 10a
Andreï Nekrassov - Андрей Некрасов
Les aventures du capitaine Wrounguel
Приключе́ния капита́на Вру́нгеля
Chapitre X - Cétacés et pingouins
Premier épisode - Пе́рвый эпизо́д
Глава́ X, в кото́рой чита́тель знако́мится с адмира́лом Куса́ки, а экипа́ж «Беды́» — с му́ками го́лода
Сно́ва се́рые облака́, тума́ны, сно́ва шу́бы пришло́сь наде́ть…
И вот одна́жды в моро́зную пого́ду мы идём не спеша́. Вдруг как у́хнет! Взрыв не взрыв, гром не гром — не поймёшь.
Подожда́ли, прислу́шались — тишина́, пото́м сно́ва: баба́х! И опя́ть тишина́.
Я заинтересова́лся, заме́тил направле́ние и повёл «Беду́» навстре́чу зага́дочному явле́нию.
И вот ви́дим: на горизо́нте — подо́бие плаву́чей горы́. Подхо́дим. Нет, не гора́, про́сто о́блако тума́на. Вдруг из середи́ны его́ вздыма́ется столб воды́, фонтáном па́дает в мо́ре, при э́том глухо́й раска́т сно́ва разно́сится по океа́ну и сотряса́ет «Беду́» от ки́ля до кло́тика.
Страшнова́то ста́ло, но любопы́тство и стремле́ние обогати́ть нау́ку разга́дкой непоня́тного явле́ния победи́ли во мне чу́вство осторо́жности. Я встал в руль и ввёл су́дно в тума́н. Иду́, смотрю́ — сосу́льки с борто́в начина́ют па́дать, да и так заме́тно значи́тельное потепле́ние.
Су́нул ру́ку за́ борт — вода́ то́лько что не кипи́т. А перед но́сом в тума́не вырисо́вывается не́что огро́мное, вро́де сундука́, и вдруг э́тот сунду́к — апчхи́!
Ну, тогда́ я всё по́нял: кашало́т, понима́ете, зашёл из Ти́хого океа́на, простуди́лся во льдах Ю́жного по́люса, подхвати́л грипп, лежи́т тут и чиха́ет. А раз так, неудиви́тельно и нагрева́ние воды́: заболева́ния просту́дного хара́ктера обычно́ сопровожда́ются повы́шенной температу́рой.
Мо́жно бы загарпу́нить э́того кашало́та, но неудо́бно по́льзоваться боле́зненным состоя́нием живо́тного. Не в мои́х э́то при́нципах. Напро́тив, я взял на лопа́ту хоро́шую по́рцию аспири́на, наце́лился и то́лько хоте́л су́нуть ему́ в пасть, вдруг, кашало́т вздо́хнул, за́мер на секу́нду, зажму́рил глаза́ — и вдруг опять как чихнёт, да пря́мо на нас.
Ну уж чихну́л так чихну́л! Я́хта взвила́сь под са́мые облака́, пото́м пошла́ на сниже́ние, перешла́ в што́пор, и вдруг… хлоп!
От уда́ра я потеря́л созна́ние, а когда́ очну́лся, смотрю́ — «Беда́» лежи́т на боку́, на па́лубе огро́много корабля́. Фукс запу́тался в снастя́х. Лом — тот и во́все вы́валился от толчка́ и сиди́т тут же ря́дом, в не́сколько неудо́бной по́зе.
Chapitre dans lequel le lecteur fait connaissance avec l'amiral Kézako et l'équipage du « Pitoyable » avec les affres de la faim
De nouveau les mêmes nuages gris, le même brouillard, encore une fois nous devons ressortir nos gros manteaux...
Et puis un jour, par temps glacial, alors que nous avançions lentement, soudain, un grand fracas. Etait-ce une explosion ? un coup de tonnerre ? on ne pouvait le dire.
On attend, on écoute... Le silence, puis à nouveau le même fracas, suivi d’un silence.
Intrigué, j’en détermine l’origine et je détourne le « Pitoyable » en direction de cet étrange phénomène.
Et puis, à l’horizon, apparaît une sorte de montagne flottant sur la mer. Arrivés sur place nous constatons que ce n’est pas une montagne, juste un banc de brume. Soudain, en son centre, une colonne d'eau s'élève et retombe comme une fontaine. Au même moment, le même grondement sourd se fait à nouveau entendre qui traverse tout l'océan et secoue le « Pitoyable » de la quille au mât.
J'ai quelque appréhension mais la curiosité et le désir d'enrichir la science en étudiant cet étrange phénomène l’emportent sur ma naturelle prudence. A la barre, je dirige le navire dans le brouillard. J’avance, attentif : les langues de glace sur les vergues commencent à fondre et je ressens une chaleur bien perceptible. Je passe la main par dessus le bordage, l’eau est presque bouillante. Quand, devant notre nez, dans la brume, quelque chose d'énorme se dresse, gros comme un immeuble, et soudain cet immeuble... - atchoum !
Et là, je comprends tout : un cachalot. Un cachalot de l'océan Pacifique qui avait dû avoir attrapé froid dans les eaux glaciales du pôle Sud - la grippe peut-être - et qui éternuait. Et si tel était le cas, il n’était pas surprenant que la température autour de lui eût grimpé : les refroidissements s’accompagnent généralement de fièvre.
Il m’aurait été possible d’harponner l’animal, mais cela me gênait de profiter de son état souffreteux. Ce n'est pas dans mes principes. Au contraire, je décide de disposer une bonne dose d'aspirine sur une pelle, je vise et suis sur le point de la lui enfoncer dans la gueule, quand soudain, le cachalot soupire, se fige une seconde, ferme les yeux et d’un coup - atchoum ! – éternue à nouveau, droit sur nous.
Eh bien, pour un éternuement, ce fut un bel éternuement ! Le « Pitoyable » s’envole jusqu'aux nuages, puis, redescendant, commence à partir en vrille, et soudain... Patatras !
Le choc me fait perdre conscience et quand je reviens à moi, je vois que le « Pitoyable » est couché sur le flanc, reposant sur le pont d'un gigantesque vaisseau, Fuchs empêtré dans le gréement, Lom cul par dessus tête, non loin.
