En mauvaise compagnie – Chapitre 6 (03)

Petites nouvelles russes - En mauvaise compagnie - Maroussia et le pain
Maroussia et le morceau de pain

В дурном обществе – En mauvaise compagnie

 

Среди «серых камней»
(VI.3)
Parmi les ‘pierres grises’

— Ты в городе остался затем, чтобы купить булок? — спросил я у него.
— Купить? — усмехнулся Валек. — Откуда же у меня деньги?
— Так как же? Ты выпросил?
— Да, выпросишь!.. Кто же мне даст?.. Нет, брат, я стянул их с лотка еврейки Суры на базаре! Она не заметила.

Он сказал это обыкновенным тоном, лёжа врастяжку с заложенными под голову руками. Я приподнялся на локте и посмотрел на него.

— Ты, значит, украл?..
— Ну да!

Я опять откинулся на траву, и с минуту мы пролежали молча.

— Воровать нехорошо, — проговорил я затем в грустном раздумье.
— Наши все ушли... Маруся плакала, потому что она была голодна.
— Да, голодна! — с жалобным простодушием повторила девочка.

Я не знал ещё, что такое голод, но при последних словах девочки у меня что-то повернулось в груди, и я посмотрел на своих друзей, точно увидал их впервые. Валек по-прежнему лежал на траве и задумчиво следил за парившим в небе ястребом. Теперь он не казался уже мне таким авторитетным, а при взгляде на Марусю, державшую обеими руками кусок булки, у меня заныло сердце.

— Почему же, — спросил я с усилием, — почему ты не сказал об этом мне?
— Я и хотел сказать, а потом раздумал; ведь у тебя своих денег нет.
— Ну так что же? Я взял бы булок из дому.
— Как, потихоньку?..
— Д-да.
— Значит, и ты бы тоже украл.
— Я... у своего отца.
— Это ещё хуже! — с уверенностью сказал Валек. — Я никогда не ворую у своего отца.
— Ну, так я попросил бы... Мне бы дали.
— Ну, может быть, и дали бы один раз, — где же запастись на всех нищих?
— А вы разве... нищие? — спросил я упавшим голосом.
— Нищие! — угрюмо отрезал Валек.

Я замолчал и через несколько минут стал прощаться.
— Ты уж уходишь? — спросил Валек.
— Да, ухожу.

Я уходил потому, что не мог уже в этот день играть с моими друзьями по-прежнему, безмятежно. Чистая детская привязанность моя как-то замутилась... Хотя любовь моя к Валеку и Марусе не стала слабее, но к ней примешалась острая струя сожаления, доходившая до сердечной боли. Дома я рано лёг в постель, потому что не знал, куда уложить новое болезненное чувство, переполнявшее душу. Уткнувшись в подушку, я горько плакал, пока крепкий сон не прогнал своим веянием моего глубокого горя.

Petites nouvelles russes - En mauvaise compagnie - Perdu dans mes pensées

Tu t’es attardé en ville pour acheter du pain ? demandai-je à Valek.
Acheter ? Il me sourit. Et avec quel l'argent ?
– Et alors comment as-tu fait ? T’as mendié ?
- C’est ça oui… mendié ! Et qui m’aurait fait l’aumône ?... Non, mon frère, je l’ai chipé à l’étal de Soura, la Juive du bazar ! Elle n’y a vu que du feu !

Valek venait de m’avouer son forfait d'un ton ordinaire, allongé sur l’herbe, les mains jointes sous la tête en regardant le ciel. Etendu près de lui, je me redressai, m'appuyant sur le coude, et le dévisageai.

C’est-à-dire : tu l’a volé ?…
– Ben oui ! volé

Je me rallongeai, et pendant une bonne minute nous restâmes ainsi, sans rien dire.

Ce n'est pas bien de voler, lui dis-je alors, chagriné.
Tous les gens d’ici sont partis... Maroussia pleurait parce qu'elle avait faim.
– Oui, j’avais faim, confirma la fillette d’une voix innocente et plaintive.

J’ignorais encore ce qu'était la faim, mais sa petite voix me bouleversa. Je regardais mes amis comme si je les voyais pour la première fois. Valek, toujours allongé sur l'herbe, pensivement, portait son regard sur un épervier planant dans le ciel. A ce moment, pour moi, c’est comme s’il perdait toute prestance. Maroussia, quant à elle, tenant son bout de pain dans les mains, me faisait peine au cœur.

Pourquoi, demandai-je dans un effort, pourquoi tu ne m’en as pas parlé ?
– J'ai voulu te le dire, mais j'ai changé d'avis. Je me suis dit que tu n’avais pas d'argent.
Eh bien, quoi ? J’aurais pris une miche de pain à la maison.
– Comment ça ? en cachette ?...
– Euh… oui.
– Alors toi aussi tu l’aurais volée !
- Je... mais ça aurait été chez mon père
C'est pire encore ! m’asséna Valek. Moi, je ne vole jamais mon père.
– Bon, ou alors j’aurais demandé… on me l'aurait donnée.
– Eh bien, peut-être qu’on te l'aurait donnée une fois – mais jamais suffisamment pour nourrir tous les mendiants...
Êtes-vous… des mendiants ? demandai-je, d’une voix blanche.
Oui, des mendiants ! confirma Valek, le ton maussade.

A ces mots je ne sus quoi dire et après quelques minutes je décidai de partir.

Tu t’en vas déjà ? demanda Valek.
Oui, je dois y aller

Je les quittais car je ne pouvais poursuivre mes jeux avec eux aussi serein qu’auparavant. Quelque chose, en quelque sorte, était venu troubler ma naïve et puérile affection pour eux. Et bien que l’amour que je leur portais demeurât intact, un sentiment aigu d’amertume étreignit mon cœur.

Ce soir-là je me couchai de bonne heure. Je ne savais pas où loger dans mon âme ce nouveau sentiment, cette peine qui me submergeait. Enfouissant ma tête sous l'oreiller, je me mis à pleurer, à pleurer des larmes amères, jusqu'à ce qu'un profond sommeil, de son souffle apaisant, vînt chasser ce gros chagrin.