Boris Smirnov – Marquis, le chat revenu du front (03)
Вставная челюсть кота Маркиза
Marquis, le chat revenu du front
Тре́тий эпизод - Episode trois
Две недели пролетели мгновенно, и снова мы в НИИ стоматологии. На примерку собрался весь персонал института. Протез надели на штыри, и Маркиз стал похож на артиста оригинального жанра, для которого улыбка - творческая необходимость.
Но протез не понравился Маркизу по вкусу, он яростно пытался вытащить его изо рта. Неизвестно, чем бы закончилась эта возня, если бы санитарка не догадалась дать ему кусочек отварного мяса. Маркиз давно не пробовал такого лакомства и, забыв про протез, стал его жадно жевать. Кот сразу почувствовал огромное преимущество нового приспособления. На его морде отразилась усиленная умственная работа. Маркиз навсегда связал свою жизнь с новой челюстью.
Между завтраком, обедом и ужином челюсть покоилась в стаканчике с водой. Рядом стояли стаканчики со вставными челюстями бабушки и отца. По нескольку раз в день, а то и ночью Маркиз подходил к стаканчику и, убедившись, что его челюсть на месте, шёл дремать на огромный бабушкин диван.
А сколько переживаний досталось коту, когда он однажды заметил отсутствие своих зубов в стаканчике! Целый день, обнажая свои беззубые дёсны, Маркиз орал, как бы спрашивая домашних, куда они задевали его приспособление. Челюсть он обнаружил сам - она закатилась под раковину. После этого случая кот большую часть времени сидел рядом - сторожил свой стаканчик.
Так, с искусственной челюстью, кот прожил 16 лет. Когда ему пошёл 24-й год, он почувствовал свой уход в вечность. За несколько дней до смерти он уже более не подходил к своему заветному стаканчику. Только в самый последний день, собрав все силы, он взобрался на раковину, встал на задние лапы и смахнул с полки стаканчик на пол. Затем, словно мышь, взял челюсть в свою беззубую пасть, перенёс на диван и, обняв её передними лапами, посмотрел на меня долгим звериным взглядом, промурлыкал последнюю в своей жизни песенку и ушёл навсегда.
___
Ces deux semaines d’attente passèrent comme deux secondes, et quand nous retournâmes à l'Institut toute l'équipe était rassemblée pour l'essayage. La prothèse fut fixée sur des pivots d’argent et Marquis redevint tel l’artiste pour qui son sourire est un outil professionnel.
Mais l’animal nous fit vite savoir qu’il n’appréciait pas sa nouvelle dentition : il tenta furieusement de la retirer de sa gueule. Pour éviter plus de tapage, une infirmière eut la bonne idée de lui proposer un bout de viande bouillie. Notre chat, qui n'avait pas goûté pareille friandise depuis longtemps, oubliant la prothèse, se mit à mastiquer goulûment. Ainsi put-il apprécier l'énorme avantage que lui procurait son nouvel appareil. Un gigantesque travail mental se reflétait jusque sur son museau.
La vie de Marquis fut dès lors à jamais liée à son nouveau dentier.
Entre le moment du petit-déjeuner, du repas de midi et du dîner, la mâchoire de l’animal trempait dans un verre d'eau, juste à côté des verres où baignaient le dentier de mon père et celui de grand-mère. Plusieurs fois par jour, et même la nuit, Marquis s'approchait du verre afin de s'assurer que sa dentition de substitution était bien à sa place, puis s’en retournait somnoler sur l’immense canapé de mon aïeule.
O combien montra-t-il son désarroi la fois où il remarqua l'absence de ses dents dans le verre ! Toute la journée, nous exposant ses gencives édentées, Marquis hurla, miaula, comme s'il demandait à toute la famille où on avait bien pu cacher son appareil. Et c’est lui-même qui le retrouva : il avait roulé sous l'évier ! Après cette alerte, le chat décida de rester la plupart du temps à proximité de ses nouvelles dents, montant la garde à côté du verre.
Ainsi appareillé, Marquis vécut encore seize années. Quand il eut atteint l’âge vénérable de vingt-quatre ans, il sentit que le temps était venu pour lui de gagner le repos éternel. Avant sa mort, pendant quelques jours, il ne s’approcha plus de son verre chéri. Ce n'est que le tout dernier jour, après avoir rassemblé toutes ses forces, qu'il grimpa sur l'évier. Assis sur ses pattes de derrière, il donna un coup de griffe et renversa le verre sur le sol. Puis, telle une souris, il saisit de sa bouche édentée le dentier et, l’apportant jusque sur le canapé, il le tint serré entre ses pattes. Il me regarda alors avec un long regard félin, ronronna une dernière comptine et nous quitta pour toujours.
Voici une autre version sonore, illustrée, en russe :
