Le blocus de Léningrad – L’Ermitage 3
Ничего не могу забыть – Je ne peux rien oublier
Эритаж (3) L'Ermitage
Ежедневные переходы к дому и обратно оказались мне не под силу. Я быстро уставала и всех задерживала. Теперь на весь день я оставалась в бомбоубежище, а мама с сестрой и братом приносили мне еду. Вечером возвращался с работы страшно усталый папа. Почти всегда у него в сумке было немного хлеба или судочек с супом. Мы прозвали суп — «крупинка крупинку погоняет». Некоторое время все о чём-то негромко разговаривали, а потом, хотя в бомбоубежище обитало более сотни человек, становилось тихо.Карточки вместе с прикрепительными талонами выдавались и отоваривались по месту жительства или работы. Первое время, когда мама с братом и сестрой уходили домой выкупать хлеб, я иногда гуляла во внутреннем дворике Эрмитажа. А потом перестала, слишком холодно было на улице, да и обстрелы участились. В бомбоубежище жили также другие девочки и мальчики, но между собой никто не играл. Выделялась среди всех темноглазая подвижная девочка. Она часто, не боясь плохо освещённых подвальных коридоров, расхаживала с небольшой гуттаперчевой куклой, что- то напевая и рассказывая ей. Днём девочка оставалась со своей бабушкой. Бабушка выглядела очень полной. Сидела она молча, поставив ноги на скамейку. Мне она казалась властной и строгой.
Однажды, когда девочка играла с куклой, я подошла и задала вопрос, давно меня интересовавший:
— Почему твоя бабушка такая полная? Она что, много ест?
— Она пьёт много воды.
— Значит, если много пить, то есть не хочется?
— Бабушка пьёт не просто кипяток, а солит его. Только теперь врачи не разрешают ей пить больше трёх стаканов в день.
С важностью поведав о своей бабушке, девочка ушла, а я отправилась за горячей водой. Вынула соль и, недолго раздумывая, чтобы было посытнее, насыпала в стакан полную ложку. Медленно таяли кристаллики, а я, помешивая и позвякивая ложкой, думала, что ведь так же размешивают сахарный песок в чае, только растворяется он быстрее.
Я сделала первый глоток и поперхнулась. Горько-солёный раствор обжёг горло. «Неужели, если всё выпить, — не захочется есть?»
Закрыв глаза, я выпила весь стакан.
Меня долгое время мучила жажда, а есть всё равно хотелось. Вечером я осторожно спросила у мамы:
— Почему некоторые люди пьют солёный кипяток, а врачи не позволяют им этого делать?
Мама объяснила, что от солёной воды люди пухнут и быстро умирают. Больше я не пыталась обмануть голод…
Les allers et retours quotidiens entre la maison et le Palais d’hiver s’avérèrent bientôt au-dessus de mes forces. Je fatiguais vite et retardais tout le monde. Dès lors, je restais toute la journée dans l’abri ; maman ainsi que mon frère et ma sœur me rapportaient de quoi manger. Le soir, papa rentrait de son travail exténué. De son cartable, il sortait presque toujours du pain ou de petites cantines de soupe. Nous surnommions ce potage « la soupe aux deux petites graines qui se courent après ».
Au début, dans notre abri, les gens parlaient à voix basse mais au bout de quelque temps ce fut le silence absolu, bien que logeât là plus d’une centaine de personnes rassemblées.
Les cartes et les coupons de rationnement étaient émis et distribués sur les lieux-mêmes de travail ou de résidence. Les premiers temps, pendant que maman, mon frère et ma sœur s’en allaient acheter du pain je me promenais un peu dans la cour intérieure de l'Ermitage. Puis mes promenades cessèrent : dehors, il faisait trop froid et les bombardements devenaient trop fréquents.
Il y avait d’autres garçons et filles dans l’abri mais nous ne jouions pas ensemble. Une petite fille alerte, aux cheveux noirs, se démarquait singulièrement. Sans craindre les couloirs mal éclairés du sous-sol du Palais, elle se promenait, tenant par la main une poupée en caoutchouc à qui elle racontait des histoires tout en chantonnant.
Pendant la journée la fillette restait généralement en compagnie de sa grand-mère, une grand-mère très grosse. Celle-ci se tenait assise, en silence, les pieds posés sur un petit banc. Elle me paraissait bien sévère et autoritaire…
Un jour, alors que la fillette jouait avec sa poupée je m’аpprochаi d’elle et je lui posai une question qui me taraudait l’esprit depuis un moment :
– Pourquoi ta grand-mère est si grosse ? C’est parce qu’elle mange beaucoup ?
– Elle boit beaucoup d’eau.
– Est-ce que ça veut dire que si on boit beaucoup d’eau on n’a pas faim ?
– Grand-mère ne boit pas que de l’eau chaude, elle y met du sel. Mais maintenant les docteurs ne l’autorisent pas plus de trois verres par jour.
Toute fière de m’avoir donné toutes ces explications, la fillette s’éloigna et j’allai immédiatement me chercher de l’eau chaude. Je sortis le paquet de sel et sans prendre le temps de plus y réfléchir, j’en versai dans un verre une grosse cuillerée afin d’être bien rassasiée. Les cristaux fondaient lentement et, tout en touillant avec ma cuiller, je me disais que c’était ainsi qu’on faisait pour le thé avec du sucre en poudre... ‘Sauf que le sucre ça fond plus vite…’.
Je bus une première gorgée et je faillis m’étrangler. La solution, amère et salée, m’avait brûlé la gorge. ‘Si je bois tout le verre, est–ce que je n’aurai vraiment plus faim ?’ Alors, en fermant les yeux, j’avalai le verre entier…
Après, la soif me tenailla longtemps et pourtant j’avais quand même toujours très faim. Le soir j’interrogeai prudemment maman :
– Pourquoi il y a des gens qui boivent de l’eau chaude avec du sel alors que ça leur est interdit par le docteur ?
Maman m’expliqua que les gens gonflaient à cause de l’eau salée et qu’ils mouraient très vite. Jamais plus, après cette explication, je n’essayai de tromper ma faim de cette manière...
