Le blocus de Léningrad – Papa 1
Ничего не могу забыть – Je ne peux rien oublier
Папа (1) Papa
Два дня, прожитые вместе с папой в институте, мне вспоминаются отрывочно. Днём я ходила по длинным коридорам. Наверху, оказывается, жили в общежитии десятка два студентов. В одной из бывших аудиторий вдоль стен стояли железные кровати, между ними тёмные высокие тумбочки. В середине комнаты — стол и несколько стульев. Стол был одновременно обеденным и учебным. Студентки готовились к занятиям и записывали какие-то формулы. Увидев меня, девушки поинтересовались, к кому я пришла.
— Мой папа — Александр Константинович.
— Вот как? А мы сейчас идём на лекцию к твоему папе, — сказала одна из них.
Папа читал курс по сопротивлению материалов и, говорят, был очень требовательным. Но занятия по этой сложной дисциплине он проводил так, что студенты старались их не пропускать.
Когда я зашла на кафедру, в кабинете заведующего шло заседание, и я осталась в лаборатории, где стояли учебные приборы, закрытые чехлами. В середине дня папа отвёл меня в институтскую столовую, и мы, сидя за одним столом, ели горячий суп.
Вечером меня уложили спать в кабинете профессора, но там было страшно холодно, и всю ночь я мёрзла. Следующий день был наполнен ожиданием, когда папа повёдет меня опять в столовую. Потом папа пошёл на дежурство. Я долго сидела на диване в кабинете профессора, поджав ноги и подтыкая со всех сторон одеяло. До чего же здесь холодно... И диван такой большой, холодный, неуютный...
Les deux jours que je passai avec papa me reviennent par bribes. Pendant la journée je marchais le long des couloirs de l’Institut. A l’étage, dans un dortoir, vivaient une vingtaine d’étudiants. Des lits métalliques étaient alignés le long des murs d’un ancien auditorium, séparés chacun par de sombres et hautes tables de chevet. Au milieu de la pièce se trouvait une table entourée de chaises qui leur servait à la fois pour les repas et pour étudier. Des étudiantes préparaient leurs cours, s’appliquant sur leur feuille. Quand elles me virent, elles me demandèrent qui je cherchais.
Je déclarai :
– Mon papa à moi, c’est Alexandre Konstantinovitch.
– Tiens donc ? Nous nous nous préparions justement à aller au cours de ton papa, me dit l’une d’elles.
Papa enseignait la résistance des matériaux. On disait qu’il était très exigeant mais qu’il enseignait cette difficile matière de telle façon que les étudiants ne voulaient en aucun cas manquer ses leçons.
En passant devant la chaire des professeurs, je vis qu’une réunion s’y tenait. Je me rendis donc dans le laboratoire où se trouvaient toutes sortes d’instruments recouverts de housses. J’y restai jusqu’au milieu de la journée. Puis papa m’emmena à la cantine de l’Institut et tous les deux, assis à la même table, nous eûmes droit à une soupe chaude.
Papa me dit qu’il serait de garde cette nuit-là.
Le soir venu il me coucha dans son bureau, sur une banquette. Il y faisait un froid de canard et je grelottai tout le temps mais je songeais au lendemain comme à une journée pleine de promesses : papa allait de nouveau m’emmener à la cantine... Je n’arrivais pas à dormir et je restai longtemps recroquevillée sur le canapé, les jambes repliées sous le menton, me bordant avec les coins de la couverture comme je pouvais. Qu’est-ce qu’il faisait froid ici ! Et cette grande banquette était si glaciale, si inconfortable...
