Grey – II.13 – Les Voiles écarlates
Алые паруса – Les voiles écarlates
Грэй (II.13) Grey
Капитан «Ансельма» был добрый человек, но суровый моряк, взявший мальчика из некоего злорадства. В отчаянном желании Грэя он видел лишь эксцентрическую прихоть и заранее торжествовал, представляя, как месяца через два Грэй скажет ему, избегая смотреть в глаза: «Капитан Гоп, я ободрал локти, ползая по снастям; у меня болят бока и спина, пальцы не разгибаются, голова трещит, а ноги трясутся. Все эти мокрые канаты в два пуда на весу рук; все эти леера, ванты, брашпили, тросы, стеньги и салинги созданы на мучение моему нежному телу. Я хочу к маме». Выслушав мысленно такое заявление, капитан Гоп держал, мысленно же, следующую речь: «Отправляйтесь куда хотите, мой птенчик. Если к вашим чувствительным крылышкам пристала смола, вы можете отмыть её дома — одеколоном „Роза-мимоза”». Этот выдуманный Гопом одеколон более всего радовал капитана, и, закончив воображённую отповедь, он вслух повторял: «Да. Ступайте к „Розе-мимозе”».
Между тем внушительный диалог приходил на ум капитану всё реже, так как Грэй шёл к цели со стиснутыми зубами и побледневшим лицом. Он выносил беспокойный труд с решительным напряжением воли, чувствуя, что ему становится всё легче и легче по мере того, как суровый корабль вламывался в его организм, а неумение заменялось привычкой.
Случалось, что петлей якорной цепи его сшибало с ног, ударяя о палубу, что непридeржанный у кнехта канат вырывался из рук, сдирая с ладоней кожу, что ветер бил его по лицу мокрым углом паруса с вшитым в него железным кольцом и, короче сказать, вся работа являлась пыткой, требующей пристального внимания, но, как ни тяжело он дышал, с трудом разгибая спину, улыбка презрения не оставляла его лица. Он молча сносил насмешки, издевательства и неизбежную брань до тех пор, пока не стал в новой сфере «своим», но с этого времени неизменно отвечал боксом на всякое оскорбление.
Однажды капитан Гоп, увидев, как он мастерски вяжет на рею парус, сказал себе: «Победа на твоей стороне, плут». Когда Грэй спустился на палубу, Гоп вызвал его в каюту и, раскрыв истрёпанную книгу, сказал:
— Слушай внимательно. Брось курить! Начинается отделка щенка под капитана.
И он стал читать, вернее, говорить и кричать по книге древние слова моря. Это был первый урок Грэя. В течение года он познакомился с навигацией, практикой, кораблестроением, морским правом, лоцией и бухгалтерией. Капитан Гоп подавал ему руку и говорил: «Мы».
Le capitaine de L'Anselme était un brave homme mais un marin sévère. C'est avec un malin plaisir qu'il avait pris à son bord le garçon. Dans le désir forcené de Grey, il ne voyait qu'un caprice excentrique et il se réjouissait d'avance en imaginant comment, au bout de deux mois, le garçon lui dirait, en évitant de croiser son regard : « Capitaine Gop, j'ai écorché mes coudes le long des cordages, mes flancs et mon dos me font mal, mes doigts sont meurtris, ma tête craque et mes jambes sont toutes tremblantes. Toutes ces cordes mouillées qu’il faut tirer pèsent cent kilos, tous ces rails, ces haubans, ces guindeaux ont été créés pour tourmenter mon corps délicat. Je veux retourner chez ma mère !»
Alors le capitaine Gop lui aurait répondu : « Envole-toi où tu veux, mon petit oiseau. Si du goudron s’est collé sur tes ailes sensibles, tu pourras à la maison les nettoyer à l'eau de Cologne ‘Rose-Mimosa’ ». Le nom de cette eau de Cologne était pure invention de Gop lui-même, mais il plut tant au capitaine qu’ayant terminé sa réprimande imaginaire, il répéta à haute voix : ''C’est ça : à l’eau de Cologne ‘Rose-Mimosa’ !''
Mais petit à petit, alors que Grey, les dents serrées et le visage blême, gardait le même entêtement, la même détermination, Gop cessa de penser ainsi. Endurant un effort acharné, le garçon sentait que le travail lui devenait plus facile comme si la dureté du navire envahissait son corps : l'habitude et le savoir-faire prenant le pas sur son manque d'expérience.
Il arrivait, en heurtant le quai, que la corde d’amarrage lui déchirât les mains jusqu’au sang, qu’il se prît le pied dans un des anneaux de la chaîne qui tenait l’ancre ou que le coin bardé de fer d’une voile détrempée et battue par le vent le frappât au visage. Bref, tout son travail n’était que torture, exigeant de lui une concentration extrême. Mais peu lui importait de suer, de souffler et de souffrir. Et tandis qu’il tentait, avec effort, de redresser l’échine, toujours il conservait le même sourire crâneur.
Il endura silencieusement les railleries, les intimidations et les inévitables abus des membres de l’équipage jusqu'à ce qu'il devienne ‘un des leurs’, mais à partir de là, c’est à coups de poings qu’il répondit invariablement à toute insulte.
Un jour, le capitaine Gop, voyant comment il repliait habilement la grand’voile sur sa vergue, se dit : ''Il tient là le bon bout, le bougre !''
Quand Grey fut redescendu sur le pont, Gop le convoqua dans sa cabine et, ouvrant un livre tout usé par les ans, lui dit : ''Écoute-moi attentivement, mon garçon... Et veux-tu immédiatement cesser de fumer devant ton capitaine !!!''
Ainsi Gop commença-t-il ''le dressage de son jeune chiot''...
Il se mit à lui lire, ou plutôt à déclamer d’anciens mots de la langue des marins. Ce fut là pour Grey sa première leçon. L’année qui suivit, il se familiarisa avec les règles de la navigation et le droit maritime. Il apprit à lire les cartes marines et à piloter un navire. Il s’initia à la réparation navale et aux calculs comptables du commerce portuaire. Le capitaine Gop lui avait tendu la main et parlait en disant : « Nous ».